Жительница Эстонии Виктория Кадурина считает, что в странных событиях их семьи виноваты черные риелторы. «Сначала они помогли уйти на тот свет моей маме, а потом и моему брату», – чуть не плачет она. В итоге за полгода мама и брат умерли при странных обстоятельствах, а все их имущество – две квартиры в столице и машина – досталось совершенно незнакомой женщине, пишет МК Эстония

Далее...



У Марии Филимоновой было трое детей – дочери Вика и Алла и сын Геннадий.

«У Гены был такой пакостный и подлый характер, он тащил из дома все, что мог, а сваливал все на других, – говорит Виктория. – Мама, к слову, всегда умела зарабатывать деньги, и в 1976 году у нас уже были две новые машины, трехкомнатная кооперативная квартира, а дома – много ковров и хрусталя. Она сначала держала киоск, а потом открыла свой магазин».

Сложные отношения

Виктория вспоминает, что до 25 лет у брата было все хорошо, а потом он вдруг начал пить.

«Стал тащить из дому все, и его выгнали. Он некоторое время даже бомжевал, потом мама сжалилась, пустила его обратно, отмыла, но все повторилось», – рассказывает она.

Виктория, которая младше Геннадия на семь лет, тем временем вышла замуж, родила ребенка, через какое-то время развелась с мужем и вернулась с дочкой обратно к маме. Ее же сестра давно уехала в Германию, где и живет до сих пор.

«Так мы и жили какое-то время: я, мама, дочка и Гена в трехкомнатной квартире, – говорит она. – Но если я все время пыталась оттуда как-то выбраться, то Гена, наоборот, старался там закрепиться. Однако мама прекрасно знала, какой он, поэтому всегда говорила, что ему недвижимость не достанется».

Где-то ближе к 35 годам Геннадий познакомился с женщиной, у которой уже было двое дочерей, они сошлись, а впоследствии и расписались, и стали жить вместе. Он купил однокомнатную квартиру в Ласнамяэ в кредит. Но потом опять стал пить, и жена с детьми хлебнули горя. Тем не менее, они прожили вместе 18 лет, и только три года назад развелись.

«Однако они до последнего встречались, ходили в кафе, у них были интимные отношения, – заверяет Виктория. – Жена была вписана в завещание на эту однокомнатную квартиру, машина тоже была частично оформлена на ее имя, жена была внесена в техпаспорт. Но вдруг незадолго до его смерти все поменялось».

У Марии Филимоновой давно уже было написано завещание – на внучку, дочку Виктории. Потом она переделала его.

«Хотя у нас и были плохие отношения, мама записала квартиру на нас с сестрой – потому что она понимала, что на Гену ни в коем случае завещание делать нельзя, он может квартиру пропить», – рассказывает Виктория.

Тем временем женщине дали муниципальную квартиру, и она съехала, но продолжала общаться и ухаживать за мамой.

«У мамы была привычка – пить цельное молоко, которое привозили в бочке, – вспоминает женщина. – И дочка ей его возила. Да и я заглядывала. Но в начале 2017-го, примерно за полгода до ее смерти, начались странные звоночки. Она вдруг начала отказываться от наших визитов, хотя всегда была гостеприимная и радовалась, если кто-то приходил. Когда звонила дочь, она тоже под разными предлогами отнекивалась от того, чтобы та пришла к ней в гости. Хотя до этого у них были прекрасные отношения. Молоко пить она тоже больше не хотела».

Странные обстоятельства

Сначала Виктория списала все на то, что мама просто устала. Все-таки пожилой человек, ноги уже особо не ходят, стоит кардиостимулятор. Да и сама она после работы не всегда находила силы, чтобы поехать из Ласнамяэ в Мустамяэ.

«То есть последние полгода мы с мамой не общались, и у нее дома я не была, – говорит Виктория. – Да и другие родственники тоже отмечали, что она отказывается от визитов. У нее незадолго до смерти стала болеть спина, и родственники предлагали отвезти ее в больницу, но она отказывалась и от этого: «Я не одета». Когда спина упорно болела на протяжении недели, и никакие таблетки не помогали, ее отвезли в больницу.

В итоге пожилую даму положили на лечение. Провела там она более недели, однако по-прежнему, по словам Виктории, отказывалась от визитов. А 10 сентября 2017 года умерла в возрасте 77 лет. Вскрытие показало, что у нее был сломан пятый позвонок, и так как вовремя не была оказана медицинская помощь, то начался сепсис. Именно сепсис и стоит в качестве официальной причины смерти.

«Мама очень хотела жить, – говорит Виктория. – Если бы она упала, то врачам бы об этом обязательно сказала. Но она не сказала, хотя невозможно о падении забыть, если это было где-то неделю назад. Я лично считаю, что ее напоили и «уронили».

Она поясняет, что в маминой квартире всегда было много алкоголя, это старые, еще советские запасы того, что не было продано.

«И когда я пришла к ней после смерти, я увидела много початых бутылок под столом на кухне – тут немного отпито, там немного отпито. Но мама такая, что пока одну не допьют, вторую она не откроет. И возле кровати у нее тоже была открытая бутылка шампанского. Но у нее стоит кардиостимулятор, она не стала бы рисковать жизнью из-за бокала шампанского! – заверяет Виктория. – В общем, я считаю, ей периодически что-то подливали, а когда это не сработало, просто подпоили и «уронили».

Еще больше в этом ключе она стала думать, когда Гена сообщил, что мама отписала квартиру ему. Тогда пазл стал складываться.

«Гена был очень жадный. И очень хотел эту квартиру получить. Я думаю, он какими-то правдами и неправдами уговорил маму переписать завещание на него, ведь в здравом уме и твердой памяти она бы никогда не стала это делать, – заверяет Виктория. – А потом…»

Скандал из-за квартиры

Отношения между братом и сестрой всегда были натянутыми, но после смерти накалились еще больше.

«Мы похоронили маму и отмечали девять дней, когда позвонил Гена и сообщил, что мама отписала квартиру ему, – вспоминает Виктория. – И он туда намерен въехать и начать там делать ремонт. Я стала говорить, что подожди хотя бы 40 дней, ведь мама была очень привязана к квартире, и в это время, когда душа умершего человека еще ни там, ни тут, лучше ничего не трогать из его имущества. Но он был настроен решительно».

Виктория поясняет, что ключей у Гены от маминой квартиры не было. У нее были. Тем не менее, сын намеревался туда зайти, даже взломав замки. Виктория с дочкой срочно поехали в Мустамяэ.

«Начался скандал, Гена требовал, чтобы мы его пустили. Сбежались соседи, мы вызвали полицию. Я показала им свое завещание, по которому квартира на меня. У него завещания, по которому квартира на него, с собой не было. Тем не менее, он стал кричать, что там лежат мамины 3000 евро на похороны, и ему нужно их срочно оттуда забрать», – рассказывает Виктория.

Она добавляет, что мама действительно говорила, что отложила 3000 евро на похороны.

«Но когда я туда после ее смерти зашла, я была в шоке – во что можно было превратить квартиру за полгода! – Виктория показывает фотографии. – Она натащила домой всякого хлама! Все было буквально завалено вещами. Некоторые за всю жизнь не могут накопить столько добра, сколько она за эти полгода. А, может быть, это и не она все притащила… Ведь у нее больные ноги и сердце. Да и откуда? Она не могла выйти даже в магазин за продуктами».

В общем, Виктория решила в этом хламе пока ничего не искать и похоронила маму за свои. Геннадий же был твердо настроен найти там деньги.

«В итоге полиция сказала, чтобы мы разбирались сами, и они нам никак помочь не могут, – говорит она. – Я ушла, Геннадий поменял замок и остался там. Но так как он наследник, то я отнесла нотариусу все счета за мамины похороны – пускай тогда наследник все и оплачивает. Думаю, он и сообщил нам не сразу потому, что не хотел платить – ждал, пока я похороню».

Странное исчезновение

Это было в начале октября. А потом начались странные вещи: телефон Геннадия стал время от времени отключаться. А 26 ноября, когда ему исполнилось 55 лет, по ее словам, был выключен совсем.

«И я, и другие родственники пытались до него дозвониться, но не смогли. Он пропал, – рассказывает Виктория. – Через какое-то время позвонил его работодатель: Гена на работе не появляется, не знаю ли я, где он. Я не знала. Написали заявление в полицию».

В итоге, по словам Виктории, брата объявили в розыск. Полиция, говорит она, ездила к нему домой как на работу – постоянно звонили и стучали в дверь. Телефон был выключен, дверь никто не открывал.

«Тем не менее, по счетчикам за воду и электричество было видно, что в квартире кто-то живет и всем этим пользуется, – говорит Виктория. – Соседи говорили, что слышно, как кто-то ходит. По вечерам в окнах горел свет».

В итоге полиция сказала, что взламывать дверь нет оснований, поэтому пусть им позвонят, если его увидят. Они тогда приедут, подкараулят его, к примеру, в магазине, хотя бы поговорят, в чем причина, что он прячется. Тем не менее, ни один из соседей так и не позвонил. Следовательно, считает Виктория, его никто не видел.

«Но он как-то же должен был ходить в магазин за продуктами? – рассуждает она. – Никакой еды дома не было. Какое-то время были долги за квартиру, но в январе он вдруг все долги погасил».

Когда в марте пополз странный сладковатый запах, соседи сначала подумали, что это канализация. Когда же стало совсем невыносимо, вызвали полицию.

«Те вскрыли дверь и обнаружили его на диване, – рассказывает Виктория. – Предположительно, он умер три недели назад и за это время уже полностью разложился. При этом соседка говорит, что за два дня до этого кто-то по квартире ходил, и работал телевизор…»

После смерти вскрылось еще одно обстоятельство. Вскоре после того, как он стал наследником трехкомнатной квартиры в Мустамяэ, он сделал завещание на некую Светлану Кедрову. И после его смерти родственники с удивлением выяснили, что две квартиры – трехкомнатная мамы и однокомнатная Геннадия – а также машина отходят совершенно незнакомой им женщине.

Виктории кажется все это очень странным, и она лично считает, что ее брата насильно удерживали в квартире и поили.

«На столе стоит одеколон, – показывает она на флаконы духов. – Брат мой очень любил себя, он одеколон пить никогда не будет. При этом в комнате мамы стоит еще трехлитровая банка самогона. Любой алкаш выпьет сначала его, а потом уже примется за одеколон».

При этом, говорит она, впечатление такое, что брат сидел на кухне и пил беспробудно. Там же и ходил под себя. Нашли же его на диване, где даже остались куски его кожи с волосами. Эксперт сказал, что он так сильно разложился, что причину смерти не определить.

«Но самое странное: в ванной, где валяются, простите, его грязные трусы, набрана чистая холодная вода, – показывает Виктория. – Я считаю, что его удерживали там, чтобы потом невозможно было выяснить причину смерти. Как-то странно: везде страшная грязь – и идеально чистая ванна! И кто-то выносил потом мусор – думаю, заметали следы».

Ее удивило, что ни машины, ни документов на нее, ни телефона, ни банковской карточки, ни запасных ключей от квартиры там не было. И в свете всех этих событий она написала заявление в Криминальную полицию, где попросила расследовать обстоятельства смерти своей мамы и брата.

«Когда умерла мама, мне это все показалось странным, но когда умер брат, картинка сложилась, – говорит Виктория. – Я уверена, что им кто-то помог. Ведь мой жадный брат, который всю жизнь мечтал об этой квартире, как только ее 10 сентября получил, 28 сентября вдруг переписал на какую-то тетку. И свою однокомнатную тоже. Он всегда держался за все имущество до последнего! А тут такой жест, и он вскоре пропал и умер».

Красивая сказка…

Наследница Геннадия, Светлана, отмечает, для нее это все тоже было внезапно и непонятно.

Мы познакомились с ним после Ивановой ночи в магазине Prisma в Ласнамяэ, мы оба жили неподалеку. Он сказал, что все едут есть шашлыки, а он так их так в этом году и не поел, – вспоминает она. – И тут же пригласил меня поесть шашлыков. Я отказалась – незнакомый мужчина, куда я с ним поеду? Но договорились встретиться на следующий день в кафе».

По словам дамы, Геннадий очень красиво ухаживал, всячески пытался ее порадовать, делал сюрпризы. При этом ее поразила его прижимистость: когда заказывали мясо, он буквально считал кусочки. Она сначала неприятно удивилась, но он объяснил, что просто экономный.

Они объездили, говорит, пол-Эстонии на его машине. Он ее возил в СПА и к морю гулять. Все было так романтично и красиво.

«Он постоянно говорил, что помогает маме, – вспоминает Светлана. – Когда мы гуляли, она звонила, и он спрашивал, какие продукты привезти, и сообщал, что уж сегодня точно к ней приедет. Говорил, что с Викторией не общается, и с мамой тоже стал общаться недавно – та его нашла и попросила привозить ей продукты, потому что она сама не может».

Гена, по ее словам, сказал, чтобы она тогда переделала завещание на него. Но потом мама попала в больницу, и вскоре умерла.

«Начались скандалы с его семьей из-за квартиры, – говорит дама. – Я ему еще говорю: да отдай ты им эту квартиру, раз они так хотят. Там же женщины с детьми, им, наверное, нужнее. Но Гена стоял на своем: нет, я ничего им не отдам. В какой-то момент даже посыпались угрозы. Он написал заявление в полицию. Но там ответили, что с родственницей поговорили, та сказала, что ему все показалось, и угроз не было».

Светлана добавляет, что Геннадий сдал свою квартиру и переехал в мамину. Но так как та была в ужасном состоянии, то надо было приводить ее в порядок и делать ремонт. В свете этого они стали реже видеться.

«Он хотел, чтобы я переехала к нему, – вспоминает Светлана. – Но мне так уютно дома, я не хотела. Сказала, что перееду к нему, если мы оформим отношения. Потом он стал делать ремонт, и я сказала, что мой переезд теперь точно откладывается. И он, в качестве своих серьезных намерений, принес мне завещание. Через три месяца после знакомства. Протягивает еще, мол, возьми! Я не восприняла это все всерьез. Что за глупости!»

После смерти мамы, говорит Светлана, Гену стали осаждать разные женщины. Постоянно названивала бывшая жена, а он сказал, что она стала с ним общаться, лишь когда он унаследовал мамину квартиру. Звонила и какая-то маклер, которая просила отвезти ее покушать.

«Он говорил: то никому не нужен был, то вдруг все клинья подбивают… И в какой-то момент он пропал! – говорит дама. – Мы до этого сходили с ним в музей кукол, и в тот день, что меня поразило, он был выпивши. До этого ни намека, ничего. Он не пил и резко осуждал тех, кто пьет. Алкоголь – еще с советских времен – у него в квартире был, я предложила его выбросить, но он сказал, что продаст алкашам за пять копеек. А в тот день, объяснил он, посидели накануне с друзьями. После этого он перестал звонить, а когда позвонила я, сказал, что ему плохо. Потом трубку больше не брал, а вскоре телефон и вовсе оказался выключенным».

… с печальным концом

Светлана говорит, что ходила к нему на работу и домой. На работе он не появлялся, а дома было видно, что свет горит, но телефон он не брал и дверь не открывал. Она поняла, что он жив, просто не хочет общаться. Несколько раз еще звонила и приходила, но безуспешно.

«И потом я решила, что, видимо, он меня бросил, – говорит она. – Богатый наследник, владелец двух квартир, поменял меня, может, на молодую. Маклер там, или к жене вернулся… Поплакала, погоревала, и махнула рукой. Особых чувств к нему не было, но мне было с ним хорошо. Мы строили планы, как будем жить вместе до пенсии. А в марте мне позвонила нотариус и рассказала, что его нашли мертвым, и две квартиры и машина переходят мне».

Вскоре она связалась с Викторией и сказала, что на мамину квартиру не претендует, машину хочет отдать бывшей жене, а вот однокомнатную квартиру в Ласнамяэ примет. У нее взрослый сын, они так и так думали покупать что-то еще в кредит, и ее вполне устроит квартира Геннадия, которая в лизинг.

«Та согласилась. А недавно позвонила мне и стала требовать, чтобы я срочно переписала на нее мамину квартиру, – рассказывает дама. – Я ей объясняла, что еще идет дело, я не вступила в свои права, и мне просто нечего переписывать».

Виктория подтверждает, что звонила: «Я боюсь, что она сейчас просто тянет время, чтобы придумать какую-то хитрую схему и все оставить себе». И утверждает, что какая-то женщина еще звонила ее родственникам, настраивала их против Виктории, говорила, что та хотела Геннадия убить – делала куклу чуть ли не вуду. Светлана же категорически отрицает, что кому-то звонила.

Итог

Прошел уже месяц с того дня, как Геннадия нашли. Так как от него мало что осталось, то Виктория его кремировала. Долгое время прах никто не забирал – Виктория ждала, что это сделает Светлана, а Светлана считала, что этим должны заниматься родственники. Тем более, она после операции, и из дому не выходит.

В итоге Виктория забрала то, что осталось от брата, и принесла урну в мамину квартиру, где он и умер.

«Странная ситуация: вроде бы любимый мужчина, который оставил ей все, а она его даже похоронить не может», – говорит сестра.

Светлана же обещает, что похоронит Геннадия – так, как считает нужным. А что касается подозрений Виктории, что и мама, и Гена умерли не своей смертью, Светлана лишь саркастически улыбается: «Да-да, вхожу в доверие к мужичкам, у которых однокомнатная квартира в Ласнамяэ в лизинге. Потом убиваю и съедаю их. Никто же не знал, что так все обернется, и у него умрет мама! И на мамину квартиру я не претендую».

В прокуратуре сообщили, что уголовное дело не возбудили, поскольку ничего не указывает на факт насильственной смерти.

mke.ee