В апреле этого года жизнь Юлии Арефьевой поделилась на «до» и «после». Позади остались спокойная и размеренная жизнь в небольшом Кивиыли, уверенность в завтрашнем дне, работа, здоровье – все то, о чем не сильно задумываешься, когда все в порядке. «После» настало, когда слова врача прозвучали приговором: нейроэндокринная карцинома, пишет МК Эстония
Далее...
12-летняя дочка, мама с папой – семья Юлии, оказавшейся в тупиковой ситуации. По сути, из-за врачебной халатности. Все можно было исправить несколько лет назад, но наша медицина решила иначе.
Резали по живому
«Все началось с полипа в носу – несколько лет назад его обнаружили в гайморовой пазухе, и специалист направила меня на операцию в Тарту, причем договорилась, чтобы оперировал меня один из лучших хирургов, – рассказывает Юлия. – Но почему-то оперировал резидент».
Дальше начался кошмар, который Юлия вспоминает с дрожью. Анестезия прекратила действовать в разгар операции, и дальше все шло в кромешном аду – запах паленого мяса (операцию проводили лазером), жуткая боль, слезы и просьбы прекратить истязание. Итог операции оказался нерадостным – удалили лишь часть полипа, но утешили пациентку – мол, гистологический анализ показал, что образование доброкачественное.
«Мне никто не сказал, что удалили лишь часть полипа, – продолжает Юлия. – Об этом я узнала гораздо позже. Разумеется, после того ада, который я прошла, на повторную операцию не решилась».
Однако боли стали постоянными, антибиотики принимались почти как витамины, а многочисленные консультации с разными врачами не давали результата.
Когда женщина от боли не смогла спать, снова поехала в Тарту. В этот раз Юлия попала к тому самому специалисту, который планировался изначально. Врач была шокирована тем, как Юлию прооперировали.
«Возмущалась, как же можно было такую простую операцию сделать так плохо!?» – вспоминает женщина.
Пришлось все исправлять, и в этот раз все прошло отлично – под общим наркозом, опухоль убрали полностью, сказали приехать на контроль через 10 дней.
Страшный приговор
«Встретила меня доктор совершенно с траурным лицом: рак, – рассказывает Юлия Арефьева. – Последствия первой неудачной операции – долгий воспалительный процесс, остаток полипа. В общем, меня отправили в Таллинн на дополнительные анализы, выяснить, как далеко распространилась опухоль».
Наша медицина нетороплива. Когда люди сидят в очередях к специалистам – это полбеды.
Страшно, когда речь идет о жизни и смерти, когда счет на минуты, тебе говорят о том, что опухоль агрессивна, но операцию назначают лишь через два месяца.
«Тут вообще долгая история, – говорит Юлия Арефьева. – В мае на осмотре решили меня облучать, а потом делать операцию. А на другой день новое решение: оперировать, а потом облучать».
Время шло. Наступил июнь. Юлии стало намного хуже – она начала терять зрение, появились жуткие головные боли. Опять врачи, опять кошмар: опухоль агрессивная, растет быстро – увеличилась в полтора раза, давит на глазное яблоко, из-за чего зрачок смещается и зрение теряется.
«Меня снова повезли в Таллинн, сама я ехать была уже не в состоянии, – фиксирует череду событий героиня. – Утром пришел молодой врач, посмотрел и сказал, что сроки операции они не сдвинут, несмотря на мое состояние. Очереди… И, как обухом по голове, еще одна новость: опухоль будут убирать вместе с глазом и куском челюсти. Тут я не выдержала. Заплакала».
Зачем вам офтальмолог?
Когда перспектива была озвучена семье, подруга мамы, врач-окулист, удивилась – почему медики не запросили консультации у офтальмологов. И вообще – будет ли офтальмолог присутствовать на операции?
«После моих вопросов врачи устроили такое, что мне даже вспоминать неловко, – рассказывает Юлия Арефьева. – Начался такой скандал, как будто я спросила у них что-то неприличное. Все на эмоциях. В общем, получила я свой эпикриз и отправилась к офтальмологу на консультацию».
За диск с результатами МРТ женщина заплатила 20 евро, но получила его только через неделю – опять время.
Еще один специалист, теперь офтальмолог, ознакомился с историей болезни. И тут же связался с хирургами Юлии – не нужно удалять глаз, все можно сделать куда более щадящими методами. Снова консилиум, и те же врачи, которые убеждали Юлию в том, что потеря глаза неизбежна, решили глаз сохранить.
«Скажите, можно после этого кому-то доверять? – задается вопросом чуть не оставшаяся без глаза и челюсти женщина.
– В общем, мне назначили два курса химиотерапии, которые я прошла. Причем терапия оказалась успешной: рост опухоли замедлился, снизилось давление на глаз и зрение вернулось! Я заикнулась про третью химию: ну, давайте сделаем. А я выдержу? Ну.. не знаю. В общем, сделали».
Химиотерапия проводилась не только в больнице – дома женщине приходилось принимать препараты и самой колоть себя в живот еще одним лекарством, про побочные действия которого ни один медик ей не сказал.
«В итоге я чуть не умерла от анафилактического шока. То, что это аллергическая реакция, я поняла лишь позже, поначалу подумала, что реакция на лечение, – говорит Юлия. – Когда я начала практически умирать, уже теряла сознание, позвонила в скорую – бригада на выезде, будет через 40 минут. Это же Кивиыли. Счастье, что подруга – фельдшер, прибежала, успела спасти. Ни один врач не сказал, что возможны такие побочные реакции, так я хоть бы антигистамин держала рядом».
Вопрос в цене
Юлия категорически не хочет фотографироваться в том виде, в который ее превратила болезнь. Не хочет, чтобы люди это все видели. Не хочет видеть себя в таком виде. Первое время она даже зубы чистила в темноте – чтобы только не видеть того человека, в которого превращает больного химиотерапия. А впереди еще облучение.
«Вот тут самое страшное, – говорит она. – В Эстонии только фантомная установка, точность у нее низкая, именно поэтому наши медики так хотели удалить глаз – при облучении была огромная вероятность его зацепить, и они просто не хотели делать повторную операцию, отрезав все в первый заход. Экономят?»
Также в ходе операции будет зацеплен и тройничный нерв – а это мимика. В 45 лет женщина превратится в инвалида. Причем еще и обезображенного жуткой операцией.
«Попытаются что-то восстановить, взяв материал из моей лопатки, но глаз мне никто не вернет, – чуть не плачет Юлия. – В других странах используется новейшее оборудование, протонная установка, позволяющая облучать опухоль с точностью до микронов! Одна установка есть в Финляндии, еще одна – в России. Вопрос лишь в цене».
Для Юлии это единственный шанс на спасение. На то, что можно будет вернуться к нормальной жизни и любимой работе.
На то, что у 12-летней девочки останется мама. На то, что пожилые родители не потеряют дочь. Вопрос лишь в деньгах.
«В России этот курс лечения стоит 25 000 евро, это самый дешевый вариант, – говорит женщина. – Сколько могли, мы справлялись сами. Насобирали 3000 евро, я дважды была в Петербурге на консультациях, выяснилось, что в Эстонии не сделали ряд существенных обследований… Узнала также и то, что эту опухоль вообще нельзя было оперировать. Но российские специалисты не сказали ни слова упрека в адрес эстонских коллег. Отметили лишь, что шансы у меня есть. Нужна только история болезни и все бумаги. А я до сегодняшнего дня не знаю, кто мой лечащий врач, более того, результатов третьей химиотерапии и МРТ до сих пор нет в digilugu. Радиолог ответила, что мне это не надо – только для врачей».
Сейчас Юлия ищет помощь повсюду. Опухоль снова начала расти, появились жуткие головные боли. Больничная касса пообещала рассмотреть возможность лечения в России. Ожидается ответ от фонда «Подаренная жизнь», куда также обратились с просьбой о спасении. Юлию хотят также видеть и таллиннские врачи, правда, после всего пережитого женщина им теперь не доверяет.
Подруга Юли опубликовала эту историю в соцсети. Удалось собрать чуть больше 14 000 евро. Нужно еще 11 000 – это единственная возможность в отчаянной попытке сохранить жизнь.
Если вы готовы помочь, можно пожертвовать Юлии любую сумму: Получатель: Julia Arefjeva
SETI.ee ()
ВКонтакте (0)
Facebook (
