В отличие от человека и живой природы, неживая природа (предмет натюрморта) весьма соответствовала возможностям светописи первых десятилетий. Недостаточная чувствительность фотоматериалов и основанная на этом большая продолжительность выдержек при съемке лимитировали фотографов в творчестве, ставили перед ними разного рода ограничения. Известно, например, что при портретировании для облегчения длительного позирования применялись специальные головодержатели. А при съемках природы долгое время нельзя было передать светотональую фактуру листвы и, тем более, охватить отдельное короткое ее состояние. В этих условиях жанр натюрморта оказался в наиболее выгодном положении.

Далее ...



Тут все зависело от самого фотографа: предметы неживой природы терпеливо «позировали» камере столь долго, сколько это было нужно. Композицию никто не мешал выстраивать в мельчайших деталях, пробуя попеременно те или иные варианты. Да и в выборе самих предметов фотограф был достаточно свободен.

Тот факт, что жанр натюрморта был в меньшей степени, нежели другие, ограничен в своем развитии, сыграл неоднозначную роль в истории творчества. С одной стороны, фотограф обретал свободу воплощения своих замыслов и мог работать подобно живописцу. С другой — отсутствие значительного числа ограничений, идущих от несовершенства фотографии, лишало снимающего необходимости искать свои, неведомые живописи, чисто фотографические способы решения. Поэтому, наверное, история натюрморта стоит особняком от истории других фотографических жанров: здесь эволюция происходила медленнее, она была в меньшей степени связана с развитием техники и художественных.поветрий.

Достаточно сравнить некоторые современные натюрморты с аналогичными произведениями, сделанными сто, а то и больше лет тому назад, чтобы убедиться, как немного перемен произошло в этом жанре.

Хотя в в истории жанра и не было крутых поворотов, все же некоторые обстоятельства интересны. Наряду с безмятежно-благополучной линией прямого следования живописному натюрморту существовала и попытка сформировать принципы собственно фотографического натюрморта.

Новое представление о фототворчестве, сформированное на основе ее собственных возможностей, не повторяющих язык живописи, оказалось переломным для натюрморта. В этот жанр, ранее обращавшийся к весьма узкому кругу предметов и мотивов, вошел и даже ворвался мир повседневной реальности. Фотографы будто вспомнили уроки Тальбота, остававшиеся в забвении более полувека. Натюрморт оказался непосредственно включенным в процесс осознания фотографией своих истинных возможностей. Недаром многие новаторы мировой фотографии активно использовали этот прежде занимавший весьма скромное положение жанр. Резкое расширение сюжетов в натюрморте повлекло за собой появление неких «гибридов», в которых присутствовали элементы других жанров. Скажем, в снимке «Руки Джорджии О’Кифф» А. Стиглица главное место занимает лошадиный череп, с мертвой белизной которого контрастируют нежные женские руки. Вместе с тем, если пытаться расшифровать заключенное в фотографии содержание, то можно увидеть в ней черты жанровой или даже фантастической композиции. Или вот «Студия Мондриана» А. Кертеша: на переднем плане стоит ваза с цветком, а за нею сквозь открытую дверь видна часть лестницы. Слсжное светотональное построение снова позволяет дать разные жанровые атрибуции, однако, думаю, в целом здесь, как и в предшествующем примере, торжествует натюрмортный подход к натуре.

Любопытно отметить, что увлечение съемками, что называется, «в лоб», крупномасштабно, с отвлечением от окружающих деталей, было в ту пору в натюрморте весьма распространенным. Так понимали жанр многие замечательные мастера, ищущие возможности no-новому трактовать структурные особенности предметов.

Новизна натюрморта была частностью в творчестве репортеров, но она носила принципиальный характер для всей фотографии. Недаром и «чистые» представители этого жанра — назову А. Хлебникова — развивались в проложенном репортерами русле. И они не могли скрыть своего благоговения перед предметным миром новой эпохи. Натюрморты, сделанные в это время, отличались ясностью и простотой построения. В них нередко сквозили черты, присущие плакату. Вспомним, к примеру, известный родченковский натюрморт, показывающий предметы репортерского труда: камеру, блокнот, авторучку. А. Родченко дал чеканную пластическую формулу нелегкой профессии.

Находки в области этого жанра в первые послереволюционные десятилетия во многом определили эволюцию творчества на последующее время. Отсюда ведут свое начало такие несхожие линии, как нетрадиционный, лишенный черт пикториализма натюрморт и рекламный снимок, в котором оказывается широко представленным современный вещный мир. Оба этих русла свидетельствуют о том, что и по материалу, и по форме его подачи фотография в значительной степени отошла от пути, по которому шло развитие натюрморта в живописи. Лишь небольшая часть современного фотонатюрморта следует живописному направлению— да и тут нередко с целями намеренной стилизации.

Современный натюрморт, основанный на возможностях, присущих нынешней фотографии, смело берется за воплощение таких предметов, которые не под силу кисти живописца. Приведу в пример «Натюрморт с яйцом» Э. Спуриса. Фотографа привлекала возможность передать контраст фактур гладкой белизны яйца и шершавой пористости буханки черного хлеба. Художника, несомненно, отпугнула бы необходимость воссоздавать в деталях поверхность этих предметов. Вместе с тем, свойственная живописи обобщенность передачи фактур не подошла бы к композиции, где буханка хлеба, занимающая три четверти площади снимка, должна быть показана с максимальной полнотой и достоверностью. Говоря иначе, Э. Спурис создал произведение, в котором и содержание, и форма являются неповторимо фотографическими.

Что касается натюрморта в рекламе, то и тут различие с живописью становится еще более разительным. Еще в предвоенную пору почти вся реклама делалась художниками. Со временем стало ясно, что мера конкретности, доступная изобразительному искусству, не способна дать исчерпывающего впечатления о товарах, предлагаемых покупателю. На помощь (а вскоре и на смену) графике пришла фотография, сначала черно-белая, а теперь цветная. Достаточно беглого знакомства с любым рекламным снимком, чтобы стало ясным: фотограф, рассказывая о товаре — о продуктах питания, о детских игрушках, об автомашинах, — воссоздает на своем снимке-натюрморте такие подробности натуры, которые, при всем желании, нельзя воплотить пером графика или кистью живописца.

В связи со все более широким распространением рекламной (и, в целом, — прикладной) фотографии в наши дни становится ясным, что ранее занимавший чрезвычайно скромное место среди жанров светописи натюрморт обретает новое, весьма важное значение.