Сегодня исполняется сто дней правительству Андруса Ансипа. За эти три с небольшим месяца в обществе, при прямом участии этого правительства и, прежде всего, самого премьера, произошли кардинальные и, возможно, необратимые изменения. Какой бы ни была дальнейшая судьба кабинета Ансипа, в политическую историю Эстонии он войдет как правительство раскола.

Далее...



Накануне мартовских выборов в Рийгикогу сложилась достаточно парадоксальная ситуация. Экономика страны развивалась небывалыми темпами, государственный кошелек полон как никогда – а политики пытаются построить свою избирательную кампанию на призраках прошлого. Авантюрные игры вокруг Бронзового солдата начались еще весной 2006 года. Но поначалу их вели крайние радикалы, не имеющие особого политического веса. Хотя за их спиной стояли политики из cоюза Isamaa и Res Publica, неразбериха в рядах правых радикалов и внутрипартийные противоречия мешали видеть в лице этой партии фаворитов даже при использовании «бронзовой» темы.

Ансип увел избирателя у Лаара

Более того, инициативу в вербовке националистически настроенной части электората перехватила Партия реформ. Именно в ходе предвыборной кампании Ансип неоднократно давал обещания снять памятник с Тынисмяги. Расчет оказался верным, и премьер лично получил на выборах рекордные для Эстонии двадцать две с половиной тысячи голосов. Первое, что делает новый состав Рийгикогу, – принимает поправки в преамбулу Конституции, которые еще определенней подчеркивают, что Эстония официально не является мультикультурной страной, так как государство обязано поддерживать только эстонскую культуру и язык.

5 апреля новое коалиционное правительство, в которое входят Партия реформ, cоюз Isamaa и Res Publica и социал-демократы, официально получает свои полномочия. Пришла пора выполнять обещание, данное на выборах Ансипом: снять памятник с Тынисмяги. Но здесь политическая ответственность была разделена между партнерами по коалиции. Как известно, ключевую роль в апрельских событиях сыграли три министра: сам Ансип (Партия реформ), министр обороны Яак Аавиксоо (cоюз Isamaa и Res Publica) и министр внутренних дел Юри Пихл (Социал-демократическая партия). Именно они на рассвете 27 апреля приняли решение о демонтаже памятника, что привело к массовым волнениям. Если для представителя «отечественных республиканцев» такое участие было еще как-то идеологически обосновано, то социал-демократы в очередной раз подтвердили свою репутацию партии, готовой идти в правительство с кем угодно и на любых условиях.

Сами по себе действия правительства во время и непосредственно после апрельских событий поставили серьезный вопрос о самой сути создаваемой политической системы. Начала явно прослеживаться тенденция к строительству полицейского государства во главе с авторитарным лидером.

Добрые и злые полицейские

Если Ансип, Аавиксоо и Пихл играют роли «злых полицейских», то в роли «доброго полицейского» выступает министр по делам народонаселения Урве Пало. Причем именно она оказалась, пожалуй, в самой сложной ситуации. Апрельские события показали всем, что государственная программа интеграции оказалась всего лишь кипой бумаг, мало имеющих отношение к реальной жизни. Но что делать дальше, как признает сама Пало, пока неизвестно. Министр Пало собирает различные форумы и говорит, что правительство в целях стабилизации общества готово выслушать все точки зрения. Но заявления других членов кабинета заставляют в этом сильно сомневаться.

В отношении экономической политики правительство полностью проводит курс реформистов, направленный на защиту интересов обеспеченных слоев населения. Например, принят закон, по которому к 2011 году подоходный налог будет снижен до 18 процентов. Но при сохранении нынешней системы пропорционального налогообложения выиграют, прежде всего, богатые. Между тем на днях Департамент статистики обнародовал данные, согласно которым в Эстонии один из самых больших в Европе разрыв между доходами богатых и бедных, а процент выделяемых на социальные программы средств – один из самых низких.

Евро – в туманной дали

Таким образом, следуя реформистскому лозунгу «войдем в число пяти богатейших стран Европы», входить туда страна собирается с кучкой богачей и обремененной запредельным уровнем кредитных обязательств основной массой населения. Характерно, что Ансип, явно ощущающий на голове наполеоновскую треуголку, в довольно грубой форме посоветовал Департаменту статистики не совать нос не в свое дело. По его мнению, монополия на оглашение результатов таких исследований принадлежит Министерству социальных дел.

Все больше экономистов говорят о непредсказуемости ближайшего будущего эстонской экономики и о возможной девальвации кроны. О давнем обещании А.Ансипа уйти в отставку, если к 2007 году в Эстонии не будет введена единая европейская валюта – евро, уже мало кто вспоминает. Сроки присоединения к зоне евро теперь отодвинуты на неопределенное будущее – не ранее 2013 года.

После апрельских событий и роста напряженности в отношениях между Эстонией и Россией большие трудности появились у предпринимателей, работающих с восточным соседом. Если у крупного бизнеса еще есть ресурсы для гибкой политики, которая позволяет минимизировать потери, то мелкие и средние фирмы немедленно и в полной мере почувствовали на себе последствия «бронзовых ночей». Насчет пользы полной переориентации экономики на Запад, о которой так любит говорить министр иностранных дел Урмас Паэт, тоже возникают сильные сомнения. Международные рейтинговые компании после апрельского кризиса понижают рейтинг Эстонии, что может крайне негативно сказаться на инвестиционном климате.

Кредит солидарности

Внешнеполитический эффект от апрельских событий выразился в том, что эстонско-российские отношения оказались на самом низком уровне за весь период со времени восстановления независимости. Симпатий к действиям эстонских властей, непосредственно касающимся снятия монумента с Тынисмяги, не проявило ни одно государство. Другое дело, что страны Евросоюза и НАТО продемонстрировали солидарность с Эстонией в ее конфликте с Россией. Это вполне естественно, но кредит солидарности тоже не бесконечен.

Фигура Ансипа, отдающего почести советским солдатам (в его же, но более ранней трактовке – мародерам и пьяницам), стоя в пуленепробиваемом жилете на Военном кладбище Таллинна, стала апофеозом абсурдной пьесы, расколовшей общество Эстонии. А в канун исполнения стодневного срока правления нынешнего кабинета министр юстиции Рейн Ланг продолжил ее новым актом, устроив в свой день рождения вечеринку в стиле Мюнхена времен «пивного путча». Правительство, похоже, так увлеклось историей, что скоро доведет страну если не до каменного, то, во всяком случае, – до бронзового века.

Между тем премьер-министр Ансип полон несокрушимого оптимизма. В канун ста дней правительства премьер оценил его деятельность как весьма плодотворную и пообещал, что оно продержится до следующих выборов. Поживем — увидим. До сих пор полного срока – от выборов до выборов — в Эстонии со времени восстановления независимости не проработало ни одно правительство. Правда, в официальном списке правительств ЭР фигурируют удивительные цифры. Вот, например, правительство Хендрика Марка проработало аж 19 лет, с 1971 по 1990 год. Но в изгнании.


Александр ШЕГЕДИН
Фото Никиты ЧЕРНОВА