К нарвской Гуманитарной гимназии прочно приклеился ярлык "элитная школа", у нее не первый год самый высокий среди ида-вируских школ рейтинг по результатам госэкзаменов. "Нам приятно, что гимназию считают элитной. Но это не означает, что в нашей гимназии учатся дети из элитных семей. Понятие элитности школы мы напрямую связываем с той системой знаний, которую может получить ребенок", - считает директор гимназии Надежда Черкашина. Далее...

- Все школы Нарвы, как и все школы Эстонии, работают по единой государственной программе. В этом плане довольно трудно сказать: вот у нас элитное образование, а у них - нет.

- Однако и в рамках существующей школьной программы учитель может дать детям много или дать необходимый минимум. Мы стараемся дать детям столько, сколько им нужно. А так как детский ум способен с легкостью усвоить многое, то очень важно дать ему такую возможность. Это чрезвычайно важный фактор - дать ребенку как можно больше. Именно так мы понимаем элитность школы и элитность образования.

- Как вам удается находить и удерживать таких педагогов, которые способны дать это элитное образование? У вас такая же, как и в других школах, зарплата, такой же напряженный трудовой день.

- Нас находят и у нас уживаются люди, способные к подвигу. Может быть, подвиг - не вполне подходящее слово. Но это настоящие педагоги: выносливые физически, обладающие необходимыми знаниями, всегда готовые к развитию и пополнению этих знаний - словом, те, для кого школа в какой-то степени является смыслом жизни.

Материальные стимулы в школе тоже есть, но их действительно не так много. В первую очередь играет роль удовлетворение от работы, желание общаться с умными детьми. Такое общение для учителя является главным стимулом к самосовершенствованию, иногда более важным, чем материальные стимулы или пожелания руководства.

- Словом, вы окружены безумными трудоголиками?

- Разумными трудоголиками. И надо сказать, что именно с этой категорией людей я лучше и проще всего нахожу общий язык. У меня даже возникает иногда такое чувство, что я их к себе притягиваю: вокруг всегда складываются группы людей, азартно относящихся к работе.

- Но если отбора нет, откуда в гимназии столько умных и талантливых детей, одно общение с которыми вызывает у педагога азарт к работе?

- Это серьезный вопрос. К нам много детей приходит, но есть дети, которые от нас уходят... Для ребенка, который хочет учиться, мы должны создать все условия, чтобы реализовать его самые высокие амбиции. С другой стороны, если у ребенка или семьи нет нацеленности на учебу, то от идеи учиться в нарвской Гуманитарной гимназии лучше вовремя отказаться. В Нарве много других прекрасных школ, и если кому-то с нами не по пути, родители решают эту проблему и находят приемлемый вариант. Для нас элитные семьи - не те, у кого высокий уровень дохода и хорошие должности у родителей, а те, для кого образование является приоритетом.

- Но само по себе образование, пусть даже блестящее, ничего не решает. Есть довольно много людей, для которых учеба в школе не составляла большого труда. А для взрослой жизни бывшим отличникам не хватает активности, целеустремленности, социальных навыков…

- Довольно часто приходится сталкиваться с таким утверждением, что в жизни лучше всего устраиваются троечники, а не отличники. Эта тема возникла в советские времена, когда образование было от жизни оторвано и очень многое в школе основывалось на том, чтобы ученик просто выучил что-то. Например, английский язык - все его учили, но мало кто после школы мог на нем общаться. Сейчас в школе современная система, которая позволяет начать говорить и действительно выучить язык для общения.

Современное образование учитывает фактор применения знаний в реальной жизни. В этом плане мы живем в хорошие времена, и это большой плюс современной школы. Если раньше троечник мог пробиться за счет своих творческих способностей, то сейчас - ты отличник, только если можешь выйти на этот творческий уровень. Поэтому утверждение об успешных троечниках и потерявшихся в жизни отличниках, на мой взгляд, просто устарело.

- Вы наверняка в школе были отличницей.

- Конечно. И так складывается по жизни, что я всегда окружена хорошо образованными людьми. Преуспевающих троечников я в жизни практически не видела.

- Как вы относитесь к переводу преподавания ряда предметов на эстонский язык - как к распоряжению, спускаемому сверху, или же считаете, что ученикам это полезно?

- Сейчас знание эстонского языка - это залог успеха человека в Эстонии. Поэтому чем полнее мы дадим эстонский язык в школе, тем лучше сложится судьба наших учеников. Мы перевели в гимназии на эстонский язык обучения эстонскую литературу, обществоведение, историю, географию и физкультуру у девочек - у мальчиков нет пока специалиста. Я за то, чтобы доля преподаваемых на эстонском языке предметов увеличивалась. Но до такой степени, до которой это нужно ребенку, а не для того, чтобы строго выдержать 60 процентов. Нельзя работать на какой-то конкретный процент - это напоминает советские времена, когда нужно было рапортовать о том, сколько процентов урожая собрали к празднику, а созрело зерно или не созрело - никого не волновало.

Мое мнение: нужны остановки, и длительные - для продумывания каждого следующего шага. Тем более что сейчас дети из русскоязычных школ довольно хорошо владеют эстонским языком. В этом году два наших ученика, выходя из гимназии, не получили kesktase. Большинство выпускников нашей гимназии трудностей с общением в эстонской среде не испытывают.

- Вы овладели эстонским языком, что далеко не всем директорам русских школ, к сожалению, удалось сделать. Это было трудно?

- Эти экзамены были полегче, чем экзамены по математическому анализу и теоретической физике. Учиться было интересно и абсолютно нетрудно. Самая главная проблема - времени не хватало. Сейчас мне не нужен переводчик, чтобы читать техническую литературу на эстонском или документы Министерства образования. С бытовым уровнем все более скромно. Конечно, не было такого, чтобы меня не поняли или я не поняла. Но хотелось бы говорить красиво и убедительно. То есть нельзя сказать, что я в совершенстве овладела, возможности для роста еще есть.

- Вы пробовали себя в политике, баллотировались в Рийгикогу, чего большинство директоров школ не делает, - почему?

- Мне нравились идеи Народного союза - малогабаритные школы, хорошие дороги и так далее. Простые, хорошие идеи, под которыми я и сегодня могу подписаться. Правда, в самом Народном союзе сейчас произошли большие изменения, и моя личная связь с центральным руководством утеряна.

- Директору школы полезно быть политиком?

- Это полезный жизненный опыт, это дает возможность держать нос по ветру и лучше решать материальные проблемы. Мы многое отремонтировали в школе за то время, что я сижу в депутатском кресле. Школа для меня, конечно, на первом месте. А политикой надо заниматься в той степени, в какой она полезна для школы.

- Вы бы согласились перейти из Народного союза в другую партию, если бы для школы это оказалось еще полезнее?

- Предложений таких пока не поступало. Мое глубокое убеждение, что всегда надо рассматривать все предложения, которые поступают: мало ли какая великая идея может родиться даже из спорного на первый взгляд предложения. Но вообще я человек стабильный - из тех, кто один раз выходит замуж, один раз вступает партию. Если речь идет о серьезных вещах, я довольно косная и предпочитаю ничего не менять.

- До того, как стать директором, вы двенадцать лет работали в гимназии учителем физики. В 2004 году из пяти победителей олимпиады по физике в Эстонии четверо были вашими учениками, двое из пяти членов эстонской сборной по физике также были вашими учениками. А ведь физика считается трудным предметом, которым нелегко заинтересовать учеников.

- Физика очень интересный предмет, и программа сейчас составлена очень неплохо. В 2004 году был такой момент, когда все сложилось и была возможность "выстрелить": подобрались талантливые дети, имелись хорошие условия для работы и я сама была в хорошей форме.

- Как сложилась дальнейшая судьба ваших победителей олимпиад?

- Павел Петров получает степень доктора философии в Гарварде, Александр Морозенко и Федор Новожилов учатся в Московском физико-техническом институте, Андрей Анисимов, Константин Астапов, Артур Корниенко учатся в Таллиннском техническом университете.

- Есть у ваших выпускников самый популярный вуз?

- Самый популярный - это Таллиннский технический университет. Несколько человек каждый год поступают на медицинское отделение Тартуского университета. Наши выпускники уютно чувствуют себя как в вузах Эстонии, так и за рубежом. Представители британских университетов наперебой предлагают услуги своих учебных заведений, потому что получаемое нашими детьми образование они тоже считают элитным.

Ирина ТОКАРЕВА