Иллюстративное фото До сих пор Эстония не может отойти от шока, вызванного ситуацией «детей-Маугли». И реакцией на этот шок является срочная потребность найти и обличить виновных, для того чтобы избавиться от возникшего в результате напряжения. И виновник был тут же найден и назван – социальное равнодушие и безразличие к судьбам детей. Однако в то же время, в том же регионе, происходит следующая ситуация: Группа продленного дня в одной из школ. «Продленный день» близится к концу, и ученик младших классов боится идти домой, страшась наказания за полученную в этот день двойку. Далее...

К школьному психологу подходит учитель продленки с просьбой успокоить мальчика, который был в истерике, кричал, что «сделает с собой что-нибудь». Поговорив с малышом, психолог выясняет, что через 15-20 минут ребенок придет домой, и его выпорят за двойку. Психолог ставит в известность о происшествии организацию помощи детям – телефон доверия 116 111, а также городского социального работника.

Результатом проведенной им «работы» является запрет всему классу, где учился ребенок, обращаться за помощью к психологу. Отныне только с разрешения классного руководителя дети могут прийти на прием к психологу, о чем самого психолога не поставили в известность. Он узнает об этом случайно, из разговора с учениками. Кроме этого, со слов директора школы, психолог «позвонил, куда не надо».

Спустя несколько дней психолог пишет заявление директору школы с просьбой разобраться в ситуации и дать официальный ответ, на что никакого разбирательства не следует. В качестве ответа психолог получает пространное рассуждение о своих должностных обязанностях.

В то же самое время психолог встречается с мамой обратившегося к нему ребенка в присутствии завуча, классного руководителя и социального работника школы. К сожалению, мама оказывается не той мамой, которую заботили бы переживания ее ребенка. Маму более всего заботит следующий вопрос, подсказанный ей классным руководителем: «Почему Вы позвонили в социальную службу, а не действовали через классного руководителя?» Получалось, что родитель больше был озабочен скандалом, чем собственным ребенком. Затем происходит омерзительная сцена, когда классный руководитель заставляет психолога извиняться перед родителем. Для классного руководителя оказывается важнее спокойствие и беззаботность родителя, чем состояние ребенка.

Сам инцидент уже потерял свой смысл и свою ценность, так как получилось, что не будь психолога, никакого инцидента бы и не было. Оказывается, теперь во всем просто виноват психолог!

Так или иначе – весь коллектив, – кто под нажимом, а кто по собственным «убеждениям» развернули деятельность, закрывающую глаза на инцидент – все занимаются «правым делом» - исправляют «ошибку» психолога. Ожидается, что после сокращения психолога на работу в школу возьмут социального работника, а детей и родителей, нуждающихся в психологическом консультировании, будут направлять в региональный центр.

В истории с «детьми-Маугли» удобно считать, что вина за происходящее коренится в отсутствии активной гражданской позиции. В описанной выше ситуации не просто отсутствует активная гражданская позиция, а вся деятельность направлена на ее подавление.

Напрашивается вывод, что при таком положении дел, невзирая на помощь, оказанную «детям-Маугли», остается лишь ждать появления новых школьных трагедий.


Секция превенции саморазрушающего поведения молодёжи.
Эстонское общество Экзистенциальной и Гуманистической терапии.