Какую доставляет радость
Любому тонкому уму
Умело сделанная гадость
(пусть даже другу своему).

Как ты мила и непохожа
на всех, с кем близко был знаком,
походка, голос, ноги, рожа -
да, я люблю тебя, Антон.

Обладатель веселых веснушек,
Петя Васин был круглый отличник.
Он любил старичков и старушек
Под колеса кидать электричкам.

далее...

Из жевательной резинки
килограммов из пяти
можно вылепить ботинки
для последнего пути.

Мне не надо ни солнца, ни туч,
Ты одна мне нужна в этом мире.
Подарю тебе гаечный ключ,
Двадцать два на двадцать четыре.

Ошибки юности легко сходили с рук.
Ах, молодость, - волшебный звук свирели.
Мы часто под собой пилили сук.
Теперь и мы не те, и суки постарели.

- И неимущим, и богатым,
Мы одинаково нужны, -
Сказал патологоанатом,
И вытер скальпель о штаны.

В страшной и темной чащобе лесной
Грязный, оборванный и утомленный
бродит, обросший густой бородой,
мальчик, забытый экскурсией школьной.

Иван Петровича собака укусила,
Когда он маленьким и беззащитным был,
Собака укусила и забыла.
Иван Петрович вырос не забыл.

Утро таяло в тумане,
Шелестели камыши.
Грациозные, как лани,
Шли по полю алкаши.

Своих привычек вредных не стыдись.
Курение, вино, порывы страсти,
Конечно, укорачивают жизнь, -
Но могут продлевать мгновенья счастья.

Шапка упала в холодный сугроб.
Левый ботинок за будкою с пивом.
Плащ позабыт, где-то сдан в гардероб.
Март. Я лежу. Мне тоскливо.

Широк мой юный кругозор,
Во всех границах знания.
Я, например, люблю футбол
И в морге опознания.

Сантехник Вася. Тридцать лет.
Не пьет. Не курит сигарет.
Не водит девушек в кино.
И ветчины не ел давно.
Не потому, что он аскет,
А потому что денег нет.

Есть женщины в русских селеньях,
Их бабами нежно зовут.
Слона на ходу остановят
И хобот ему оторвут.

Станет худо организму,
Покупай товарищ клизму,
Сам поймёшь, товарищ, лично,
Клизма действует отлично!

Строчки вяжутся в стишок,
Море лижет сушу,
Дети какают в горщок,
А большие - в душу.

К нам сегодня приходил
некро-педо-зоофил
Мертвых маленьких зверушек
Он с собою приносил

Над седой равниной моря,
над крутой горбиной скал,
гордо реял буревестник
и метал на скалы кал.
Жирный пингвин очень злится,
что несбыточны мечты:
он не может, хоть и птица,
гордо какать с высоты

Если взять цветной бумаги
Ручку, ножницы и клей
И еще чуть-чуть отваги
Можно сделать сто рублей

На лице любимой промелькнула тень
вспыхнул взгляд, обычно очень кроткий,
и последнее, что помню в этот день
Черный диск чугунной сковородки

Да будь я евреем преклонных лет,
А может и юным евреем.
Я идиш бы выучил только за то,
Чтоб смыться отсюда скорее.

Да будь я негром преклонных лет
И, даже рискуя свихнуться,
Я б выучил русский только за то
Что можно на нем матюгнуться.

Какую доставляет радость
Любому тонкому уму
Умело сделанная гадость
(пусть даже другу своему).

Мама спит - она устала,
Ну и я мешать не стала.
В дом гостей не привожу,
Укололась, и лежу...

Была весна и дамы пахли
Как свежесорванные сливы.
Мужчины восхищенно ахали...
Предпочитая все же пиво.

Хорошо тому живется,
У кого запора нет ?
Он не плачет, а смеется,
Посещая туалет.

Буравлю тьму закрытыми глазами,
Один и тот же сон в моем мозгу:
Девчонка с волосатыми ногами
Бежит ко мне по влажному песку.

И я хватаю хрупкое созданье
И с трепетом бросаю на песок,
И нежно, затаив своё дыханье,
Выщипываю каждый волосок...

Две женщины во время перекура
Сидели и меня вовсю ругали,
Одна из них была худая дура,
И дура толстая была другая!

Сначала карты, танцы, клабы,
Потом обжорство, пьянки, бабы.
Затем инфаркты и морщины...
И факт безвременной кончины.

Мы с ранней младости усердны
от сказок, веющих с подушек,
и в смутном чаяньи царевны
перебираем тьму лягушек...

Пришел рассвет,
Встает заря,
И ты повесилась,
А зря...