На снимке: карцер в детском лагере. Здесь даже в солнечный день темно и мрачно.

Одиннадцатилетний житель Кохтла-Ярве Даниил Гаврин приехал в летний детский лагерь Valgemetsa Puhkekeskus во вторник, 22 июня. А через сутки он уже сидел в лагерном карцере...

«Отправляя сына отдыхать в детский лагерь, я даже представить себе не могла такого поворота событий, - рассказала корреспонденту «Молодежи Эстонии» мама Даниила Наталья Гаврина. - Если он так плохо себя вел и воспитатели с ним не справлялись, они могли бы позвонить мне или, если это было так уж необходимо, вызвать полицию... Но не надо издеваться.

Лишение ребенка свободы - это уже слишком, да он и не хулиганистый совсем, совершенно домашний ребенок, с ним у меня никогда не было никаких хлопот, хотя я и воспитываю его одна, отец ребенка умер много лет назад. И он же не в концлагерь поехал, в конце концов!». далее...



На снимке: Старший воспитатель лагеря Мерике Сула: «Родители знали, что лагерь эстонский». На заднем плане - дом, в котором находится карцер.

Наталья узнала об «аресте» сына, когда он 23 июня в девятом часу вечера позвонил ей с мобильного телефона и сообщил, что его посадили в какую-то темную комнату и заперли на замок. Голос ребенка дрожал, и было видно, что он чрезвычайно напуган. Обеспокоенная мать немедля перезвонила директору лагеря Вольдемару Прессу и предупредила, что если через 5 минут мальчика не выпустят из «заключения», то через 15 минут в лагере будет полиция. Так Даниил «вышел на свободу».

Вышел, надо думать, досрочно, потому что, по утверждению некоторых детей, уже отбывавших наказание в «арестантской», сажают непослушных в карцер (так дети сами назвали помещение размером полтора шага на два, где из удобств лишь несколько матрасов на полу) довольно часто и оставляют там даже на целую ночь. А еще ребята говорят, что на время присутствия в карцере кого-то из воспитанников лагеря единственное окно воспитатели закрывают фанерой.

На другой день после «выхода задержанного на свободу», 24 июня, Наталья приехала в лагерь и забрала оттуда сына. По ее словам, воспитатели даже не извинились, но и отрицать факт наличия в лагере «карцерной» системы воспитания тоже не стали, объяснив все тем, что «их (детей) много и иначе нам с ними не справиться».

Как сказал маме Даниил, он ничего «такого» не сделал, всего лишь ушел в соседний домик к старшим ребятам, которые говорят по-русски. Потому что в лагере очень мало русских, а в его отряде, где только эстонские дети, не владеющие русским языком, ему даже поговорить было не с кем.

Такое вот «преступление».

Эстонский детский лагерь

Мы решили непременно навестить лагерь, где детей за провинности сажают под замок, чтобы лично убедиться, что мама Даниила не преувеличила и «детский» карцер там действительно имеется. Поездка состоялась во вторник, 29 июня, под аккомпанемент препротивного осеннего дождика, сопровождавшего нас от Таллинна практически на всем пути в Валгеметса Пылваского уезда. Зато там...

Лагерь Valgemetsa Puhkekeskus (Центр отдыха Валгеметса) расположен в чудном месте: почти самый юг Эстонии, изумительной красоты пейзаж, сосны до неба, практически нетронутая цивилизацией природа, земляничные поляны, прозрачный воздух... Другими словами, райский уголок, особенно когда светит солнышко, не слишком балующее нас, северян, своим драгоценным вниманием.

Мы приехали в лагерь без предварительного звонка на тот случай, чтобы карцер чудесным образом не превратился вдруг в комнату отдыха с телевизором и цветочками в хрустальной вазе.

На территории нам встретились симпатичные вежливые дети, никакой нервозности в их поведении и на лицах или каких-либо иных признаков напряженности от пребывания в лагере нами замечено не было. Если не каждый первый попавшийся нам на пути ребенок, то уж второй обязательно здоровались, улыбаясь при этом самой искренней улыбкой.

Взрослые, тоже весьма милые люди, нисколько не удивились нашему появлению, так как, забирая Даниила домой, его мама предупредила воспитателей, что обязательно обратится в газету и расскажет об этом «концлагере». От нас не стали скрывать ни наличия специального помещения, где действительно изолируют непослушных детей (правда, нас заверили, что не дольше чем на два-три часа и не позже, чем до отбоя), ни обстоятельств того, что случилось с мальчиком, которого, несмотря на его стремительный отъезд из лагеря, хорошо запомнили.

Потому что, как заявили старший воспитатель лагеря Мерике Сула и воспитатели отряда, в котором целые сутки из десяти положенных дней смены «воспитывался» Даниил, Кари Лийва и Мерле Каарья, «с этими кохтла-ярвескими детьми столько хлопот...»

Они рассказали, что Даниил в первый же день, когда прибыл в лагерь и огляделся, спросил, почему здесь так мало русских (в отряде, куда его распределили, больше 30 человек, из них только два мальчика, включая Даниила, оказались русскими из Кохтла-Ярве). «Но что мы можем поделать, если так были проданы путевки? - вполне здраво рассуждают воспитатели. - Родители знали, что лагерь эстонский».


Язык до карцера доведет

По словам воспитателей, конфликт возник после того, как два отряда, в том числе тот, к которому «приписали» Даниила, вернулись из лесного похода, и воспитатели не обнаружили мальчика в лагере: ни на территории, ни в спальном корпусе, ни за столом во время ужина. О том, что он собирается куда-то пойти, ребенок воспитателей, по их словам, в известность не поставил. И потому вполне объяснимо волнение старших, ведь дети находятся под их личной ответственностью.

После долгих поисков выяснилось, что из леса мальчик все-таки вернулся, правда, позже, с другим отрядом. Воспитатели обнаружили его в соседнем домике, в отряде у старших (русских) ребят, и приняли решение наказать непослушного ребенка изоляцией в карцере. «Он должен был находиться в своем отряде или же предупредить нас, что хочет куда-то пойти. Тем более что детей инструктируют немедленно по прибытии в лагерь», - досадуют воспитатели.

В свою очередь, мама Даниила убеждена, что сын просто недопонял воспитателей, которые совсем не владеют русским языком: «Когда я приехала за ним в лагерь, мы так и общались - я говорила с ними по-русски, а они мне отвечали по-эстонски. А если бы я совсем не понимала языка, то о чем бы мы вообще могли договориться?». Надо сказать, что и с нами воспитатели говорили только по-эстонски, так как, по их признанию, с русским у них «не очень», но понять ребенка они все-таки могут.

«Мама, конечно, защищает своего ребенка, но поймите и нас. Воспитатель отвечает за ребенка, а здесь такая дополнительная нагрузка. Мы не можем просто с этими мальчиками», - сказали нам воспитатели, имея в виду, в первую очередь, говорящих по-русски ида-вирумааских детей.

На этой ноте можно было бы и завершить эту отдельно взятую тему эстонско-русской дезИнтеграции. Если бы не одно «но»...


Ненациональный вопрос

Как рассказала нам коллега Натальи Гавриной, эстонка Керсти Объяртель, с которой они вместе ездили в лагерь забирать Даниила и ужаснулись, увидев местный карцер, два года назад в этом же лагере побывали два сына ее приятельницы. Мальчики эстонцы, надо заметить, которые в этом году во второй раз ехать в тот же лагерь отказались категорически. Даже по бесплатным путевкам, которые выделила в этом году детям управа Вайвараской волости, где они живут.

Впрочем, и Даниил уже был в этом же лагере в прошлом году и до сих пор вспоминает хороших воспитателей Маргит и Кюлле, владеющих русским языком. Как сказала нам его мама, после того прошлогоднего отдыха в школьном табеле сына появились пятерки по эстонскому языку, он научился не только общаться с эстонцами, но и выучил их песни, которые, по словам мамы, продолжал петь и дома. Именно потому, что ему так понравилось в этом лагере в тот раз, мальчик и поехал сюда вновь с большим удовольствием.

Зато теперь, заявляет он, уже никогда никуда не поедет.

Ну, а сейчас, в то время, пока его мама целыми днями работает (она нашла эту работу после долгого перерыва и очень ею дорожит), Даниил находится у бабушки. Он старается все делать дома сам, даже то, что раньше ему делать и не хотелось, помогает маме.

Только чтобы она его никуда больше не отправляла.

Любовь СЕМЕНОВА
«Молодежи Эстонии»