Российский писатель, драматург, режиссер, актер, музыкант и еще много кто Евгений Гришковец в представлении не нуждается.

Кто-то его не любит и считает, что все, что он делает — это уровень школьных сочинений. Другие боготворят и с замиранием сердца смотрят его спектакли. А мы выбрали его самые запоминающиеся цитаты из спектаклей и книг:

Если бы вам удалось надавать под зад человеку, виновному в большинстве ваших бед, вы неделю не смогли бы сидеть.

Далее...



Жизнь — это тебе не супермаркет, дружище. Любовь найти нельзя. Ее можно только встретить.

Есть у нас такое слово, которое очень трудно произносить на родном языке. На чужом — сколько угодно можно кидаться им, направо и налево. А на родном — очень сложно. И иногда скажешь его, и сразу тебе станет так неловко, и ты закашляешься. Это слово — любовь.

Жизнь возьмет свое. А где мое?!

Когда в моей жизни появилась любовь, я вдруг заметил, как много есть песен, которые каким-то образом про меня. И фильмов много про меня. Пьес, стихов, картин, даже скульптур! Я каким-то образом оказываюсь просто в центре мирового искусства.

Как ни крути, но какой бы ни был дорожный знак и чего бы он ни ограничивал или даже запрещал, но этот дорожный знак всегда свидетельствует о заботе одного человека о другом человеке.

Не стоит позволять себя обворовывать даже в мелочах!

Жизнь проще не становится, но думать о жизни становится проще.

По-настоящему голодные люди в рестораны не ходят.

Непонятно, в какой момент заканчивается юность. Возможно, она заканчивается тогда, когда ты начинаешь ощущать кого-то юнцами и презирать то, что этим юнцам нравится.

Жить с обидой — все равно что оставаться с незалеченной раной, то есть быть почти инвалидом.

Он сказал про одного человека: «Наверное, у него комплекс недрагоценности».

Неважно — хорошая гостиница или плохая, дешевая или дорогая. Заходишь в номер, а там видишь одноразовое мыло, одноразовые стаканчики, и сам понимаешь, что ты тоже здесь одноразовый. Максимум двухразовый.

А широко улыбаться в одиночку, наверно, совсем невозможно. Широко улыбаться можно только кому-то. Другому человеку.

Самый грустный вид спорта — это женское одиночное фигурное катание! Сколько бы эта молодая и красивая женщина ни каталась по льду, сколько бы страстно ни вытягивала вперед руки, сколько бы ни выгибалась, ни крутилась бы, все равно никто к ней не выскочит, не обнимет!

Как только ты научишься обижаться, в эту же самую секунду, не в следующую, а в эту же самую секунду ты тут же научишься обижать!

А школу я не люблю за то, что там маленький человек впервые встречается с государством.

Иногда обхватываю голову руками и думаю: «Господи, какая же она маленькая! Пятьдесят восьмой размер всего. Такая маленькая, и сколько же в ней дерьма!»

Самое невыносимое — это переходы от надежды к отчаянью, от уверенности к сомнениям и обратно. Эти скачки — самая кровавая синусоида, какую только можно себе представить.

Всегда говорится, в случае если люди разошлись, что брак был неудачным. Люди, может быть, прожили вместе много счастливых лет, а потом что-то пошло по-другому, и вот они расстались. Какая же тут неудача?

Можно мотаться, быть усталым, измотанным, иметь серьезные проблемы, быть простуженным, но при этом быть абсолютно счастливым. Абсолютно.


© AdMe.ru