Вход пользователей
Пользователь:

Пароль:

Чужой компьютер

Забыли пароль?

Регистрация
Меню
Разделы

Реклама











Сейчас с нами
302 пользователей онлайн

За сегодня: 0

Уникальных пользователей за последние сутки: 11343

далее...
Счетчики

Top.Mail.Ru
Реклама




Эстония : 9 марта — день памяти жертв бомбардировки Таллинна и других городов Эстонии в ходе Второй мировой войны
Автор: OllySa в 13/03/2016 07:10:00 (3432 прочтений)



Нарва, 1944 год: «Казалось, этому не будет конца...»

Ровно 72 года назад советские ВВС провели самую мощную атаку в Эстонии. Неделей ранее мэр Таллинна отдал приказ жителям покинуть город, но эвакуация не удалась. Величина атаки превзошла ожидания и опасения гражданского населения и командующих армией группы "Север".

Далее...




Самолеты сбросили на жилые районы столицы примерно 2000 разрывных и 1500 зажигательных бомб. Пожарные команды испытывали недостаток воды, так как в результате советской диверсии перед воздушным налетом была взорвана городская насосная станция.

Военные разрушения были минимальны — несколько военных объектов и складов снабжения.


Большинство бомб упало на жилые и общественные здания, включая театр "Эстония", церковь Нигулисте, городскую синагогу, четыре кинотеатра и городские архивы города с коллекциями средневековых документов. Особенно сильно пострадала улица Харью.

По официальному отчету, 757 человек были убиты, из которых 586 — мирные жители, 50 — военный персонал, а 121 — военнопленные. 213 человек имели серьезные ранения. Позже число жертв возросло до 800 человек. Более 20 000 человек остались без крова над головой.


Сегодня в Таллинне трагическая дата будет отмечена традиционным богослужением у братской могилы на кладбище Сизелинна, а вечером на улице Харью будут установлены поминальные свечи. В 19:15 звон колоколов всех таллиннских церквей еще раз напомнит об этом печальном событии.

С каждым годом все меньше очевидцев мартовской бомбардировки 1944 года в столице Эстонии, Нарве и Тарту. По их рассказам, самой жестокой была бомбардировка Таллинна. С 6 по 8 марта 1944 года была практически стерта с лица земли историческая Нарва, в этом же месяце бомбежкам подверглись Тарту, Тапа и Йыхви.


Воспоминания о мартовской бомбежке города, написанные старой нарвитянкой Татьяной Гончаренко (Бельской)

«Мы пережили бомбежку все вместе: бабушка, мама и я. Но после никогда о ней не говорили... Мне тогда было 11 лет, но война сделала меня взрослой. Я помню все так хорошо, словно бы это было месяц назад: и звуки, и краски...

6 марта мы все помылись в бельевой лоханке. Бабушка нагрела на плите воды, жарко натопила кухню. Помывшись, собирались пить чай, но не успели – началась бомбежка...

Бомбить начали в 6 часов вечера с Таллиннского шоссе. Сперва самолеты летели высоко со стороны России. Затем они разворачивались, сбрасывали бомбы и уже низко улетали за Ивановскую. Следом летела новая волна самолетов. Те сбрасывали зажигалки на уже разрушенные районы. Вокруг все горело. Мы открыли шторы затемнения, чтобы не сидеть, как в черном мешке, а видеть, что происходит.

Гул самолетов не прекращался. Кроме того начался артиллерийский обстрел. Все небо было красным, на улице светло, как на закате солнца... Свист снарядов и близкие разрывы не прекращались. Было страшно...

Взрыв где-то рядом. И опять – воет, воет все ближе. И – тишина, только шорох в ушах... Открыли глаза (мы все забрались на одну кровать – мама, бабушка и я) – над нами было небо. Крыша нашего домика куда-то улетела, не оказалось и стены, у которой стояла кровать... Получилось, что прямо с кровати мы спустили ноги на улицу. Нигде не было видно ни деревьев в садике, ни стены, ни крыши. Даже не знаю, куда их закинуло через соседний каменный забор. Это было прямое попадание. Высоко в небе со стороны России летели самолеты. По гулу можно было определить, что их было много. Где-то за городом они разворачивались, снижались, сбрасывали бомбы и почти над крышами низко проносились обратно. А высоко над ними уже летела другая волна, и так без конца... Вой самолетов, бомб, свист снарядов, разрывы следовали непрерывно.

Напротив загорелся дом Морозовых и горела типография. Мама повела нас в бомбоубежище – раньше мы туда никогда не спускались. Вместе с жителями соседних домов там были и два немца. Бомбежка не прекращалась, дом все время содрогался, кажется, бомбили только нашу улицу. Выход оказался завален, а надо было выйти наружу, чтобы не сгореть живьем. Немцы нашли в подвале лестницу и через какое-то отверстие, пробитое снарядом, помогли людям выбраться из бомбоубежища и выйти к «пожарке».

Улица наша превратилась в бурлящий поток, эту реку-поток тающего снега нам пришлось перейти вброд. Стали спускаться к реке, там вроде бы не бомбили. Напротив крепости, на углу, стоял одноэтажный рыбацкий домик. Там мы укрылись, но ненадолго. Осколком пробило одну из бочек, стоявших во дворе дома. В бочках были дымовые завесы, дышать стало невозможно.

На горке возле Липовой ямки обнаружили воронку, прямо по краям легли в нее все трое. Через нас летели снаряды, осколки, камни. Бомбили в районе Петровской площади и за массивами домов по улице Мальми. Один раз низко над нами пролетел самолет и пропал за Ивановской. Близко, буквально над головой что-то просвистело, и в яму, где мы лежали, упал камень.

Казалось, этой ночи не будет конца... Но вот разрывов стало меньше, мы выбрались из воронки и вернулись назад к рыбацкому домику. Его уже разбомбило, бабушка не могла идти дальше и осталась в развалинах.

Стало светать. Мы повернули за дом Туйска, везде дымились развалины и догорали деревянные дома. Мы в чем были, в том и остались. Моя мама была удивительно мужественной: ни слез, ни лишних слов. Молча взяла меня за руку и повела к Темному саду.

На том месте, где потом был кинотеатр «Пунане Тяхт», мы увидели мужика в телеге. Раздался гулкий взрыв небольшого снаряда – с Ивановской стороны стреляли по этой телеге прямой наводкой. Мгновение, и телеги с мужиком как не бывало. Заржала упавшая лошадь, забилась в агонии, а на дереве повис, качаясь, окровавленный сапог с оторванной ногой – все, что осталось от мужика. На Рыцарской улице увидели человека с тачкой, какой-то обрубок был в ней: без рук, без ног, практически без лица. И этот обрубок как-то мог говорить и все просил: «Застрелите меня, застрелите меня...». Мама сказала: «Не смотри», но я видела все. Рот у того человека, хоть и залитый кровью, был цел, но не было ни носа, ни глаз.

Кто-то сзади закричал, мы обернулись и увидели, как падает стена горевшего каменного дома. Она наклонилась и, не дойдя до земли, рассыпалась. Все это – и нас, и падающую стену – снимал немецкий кинооператор.

Наконец дошли до убежища под Темным садом. На первом от земли этаже у немцев были устроены нары, нам показали на лестницу, что вела ниже. Спустившись в полной темноте, вышли на какой-то огонек. У коптилки сидели немолодые одетые женщины. Кроме меня, детей там больше не было. Мама ушла за бабушкой, я осталась в подземелье – одна среди чужих и, наверное, задремала. Когда очнулась, мама устраивала бабушку у стенки на полу, на чужих узлах. В этот день мы больше никуда не выходили, отдыхали после страшной бессонной ночи.

Наступило утро следующего дня – 7 марта 1944 года. Мы вышли на воздух, мама набрала в пригоршню снега, умыла лицо и велела мне тоже умыться. Я со страхом последовала ее примеру, но оказалось, что снегом умываться даже приятно. Вытерли лицо маминым носовым платком.

Немцы погнали народ работать. Пошли убирать улицы, собирать убитых, заваливать воронки от бомб камнями – работали на Таллиннском шоссе. Убитых хоронили в окопах в Выйтлевском садике.

Две недели мы сидели под Темным садом. А потом беженцев из Нарвы отправили на грузовиках в Йыхви, товарняком – в Тапа, по узкоколейке – в концлагерь в Тамсалу... В Нарву мы вернулись уже осенью сорок четвертого».


Татьяна Гончаренко (Бельская)

Литературная обработка воспоминаний Татьяны Станиславовны Гончаренко (Бельской) выполнена Светланой Горпинченко для литературно-исторической антологии о Нарве (“О милой сердцу стороне”).





ru.sputnik-news.ee

0
Seti
 SETI.ee ()
Вконтакте
 ВКонтакте (0)
Facebook
 Facebook (0)
Мировые новости