Хакерская тема в скандале вокруг электронной почты Хиллари Клинтон позволяет взглянуть на жизнь и нравы высокой политики с нестандартного ракурса компьютерных коммуникаций.

Далее...



Когда на прошлой неделе директор ФБР США Джеймс Коми и генпрокурор Лоретта Линч почти синхронно объявили о закрытии дела Хиллари Клинтон без предъявления ей каких-либо обвинений, попутно было отмечено ещё несколько важных и взаимосвязанных вещей.

Во-первых, из выступления директора ФБР вполне отчетливо стало ясно, что Клинтон — или иначе, один из главных кандидатов на пост следующего президента США — во всей этой истории с её электронной почтой многократно обманывала следствие и публику, пытаясь скрыть реальную картину происходившего.

Во-вторых, чуть позже, уже в речи того же Джеймса Коми перед конгрессом, было сообщено, что румынский хакер Гуччифер, с подачи которого собственно и разгорелся весь скандал, на самом деле не проникал в личный почтовый сервер Клинтон, хранивший среди прочего и массу секретных документов правительства США. Как установило ФБР, все прежние заявления хакера на этот счёт были ложью.

В-третьих, по интересному стечению обстоятельств одновременно появилась новость, что Марсел Лазарь Лехел, более известный как хакер Гуччифер и заключённый одной из тюрем США, был обнаружен в своей камере повесившимся... Очень скоро, впрочем, стало известно, что и данная информация оказалась неправдой, а начальнику тюрьмы города Александрия, штат Вирджиния, где сидит Гуччифер, пришлось давать официальное тому опровержение.

Короче говоря, легко заметить, что данная история подозрительно плотно окружена словами типа "ложь", "неправда" и "обман". Когда же уровень вранья в сюжете очевидно начинает зашкаливать, то становится любопытно, а что, собственно, здесь пытаются так настойчиво за ложью скрывать? И если копнуть чуть внимательнее, то обнаруживаются весьма показательные вещи.

Обман обыкновенный

Начать историю вполне естественно со слов главной героини — в их сопоставлении с тем, что выявило расследование ФБР.

Важнейшее заявление дамы по сути проблемы звучало так: "Я не отправляла по электронной почте секретные материалы кому бы то ни было". В речи Коми отмечено, что на личном сервере Клинтон, работавшем у неё дома, ФБР обнаружило 110 принятых или отправленных засекреченных документов. Причем особо отмечено, что эта информация уже имела на себе грифы секретности, когда её отправляли и получали.

Далее Клинтон заявляла: "Я предоставила все те электронные письма (с личного сервера) которые могли бы быть связаны с моей работой (на посту Госсекретаря США)". По свидетельству Коми, ФБР обнаружило несколько тысяч писем, относившихся к работе Клинтон, но утаённых ею от следствия. Эти письма следователи нашли на других серверах правительства, в частности, в Пентагоне.

Объясняя свои действия, Хиллари Клинтон сказала, что использовала частный почтовый ящик, поскольку "думала, что использовать одно устройство для всех коммуникаций будет проще". Как установило ФБР, на самом деле Клинтон использовала для работы со своей электронной почтой вовсе не одно, а множество разных мобильных устройств.

Наконец, в полную противоположность со словами Клинтон о том, что она "следовала всем правилам", директор ФБР Коми констатировал, что бывшая госсекретарь и вся её команда действовали в "высшей степени беспечно" при обращении со служебными документами. Использованные им при этом не юридические термины для оценки произошедшего прозвучали, надо сказать, очень странно, но были выбраны явно не случайно. Потому что в делах гостайны именно такого рода вещи принято именовать "преступной небрежностью", а провинившихся людей наказывать весьма строго — в США, в частности, вплоть до десяти лет тюрьмы.

Но конкретно в данном случае, как все знают, ни о каком наказании для одной из главных предводительниц правящей партии речи вообще не заводилось. На роль же сидельца в американской тюрьме для данной истории отлично подошёл румынский хакер Гуччифер. Из-за безграничного любопытства этого человека, массово взламывавшего почтовые ящики знаменитостей и сливавшего в сеть их личную переписку, миру, собственно, и стало известно о домашнем почтовом сервере Клинтон, через который она руководила внешней политикой США.

На самом деле так делают все

Когда в лагере конкурирующей республиканской партии особо горячие головы попытались раздуть из этой истории общенациональный скандал, то сразу зазвучали и голоса чуть более осведомлённых людей. Которые напомнили, что на подобных вещах — параллельных и скрытых от контроля системах коммуникаций — подлавливали в действительности очень многих высоких политиков. В независимости от их партийной принадлежности.

В частности, особо выдающиеся дела в этой области продемонстрировала республиканская администрация президента Джорджа Буша-сына, руководившая страной с 2001 по 2008 год. Вот только об удивительных подробностях этой эпопеи подавляющее большинство американцев вообще не в курсе. Не говоря уже обо всём остальном мире.

Лишь на самом закате администрации Буша, в 2008 году, в ходе одного из судебных разбирательств вдруг стали известны престранные факты. Для начала выяснилось, что первые три года раннего периода правления, с 2001 до конца 2003, на всех компьютерных серверах Белого дома практиковалась очень интересная форма архивного копирования электронной почты и прочих внутренних документов президентской команды.

Вообще говоря, законы США вполне чётко требуют, чтобы вся подобная документация о ежедневной работе высших органов власти сохранялась в архивах "для исторических записей нации". А поскольку на период 2001—2003 гг. выпали события, особо важные и драматичные для новейшей истории страны — начиная с сентябрьских терактов 2001, почтовых антракс-атак, вторжения в Афганистан и до войны в Ираке — то понятно, что вся тогдашняя переписка Белого дома представляется для историков чрезвычайно существенной.

Но из-за крайне неудачного и трудно объяснимого стечения обстоятельств вышла вот какая история. Именно в данный период магнитные ленты для резервного копирования почты с серверов, одновременно мыслившиеся и как средство архивации, на регулярной основе использовались для многократной перезаписи информации. Причём вся эта система, в которой новые документы хранились на лентах одновременно со старыми, была устроена так, что некоторое число писем неизбежно терялось при многократных перезаписях. Однако сколько именно писем оказалось утрачено, установить уже невозможно.

Более того, попутно выяснилось, что параллельно с официальными серверами в Белом доме с самого начала администрации Буша были установлены ещё и другие компьютеры, обеспечивавшие работу неофициального почтового сервера президента, GWB43.com, для коммуникаций как бы по делам RNC, то есть Национального комитета республиканской партии. Это означало, что переписка сотрудников через этот сервер не подпадала под действие закона об обязательном сохранении информации в национальных архивах.

Когда же следствие поинтересовалось содержимым этой "неофициальной" почты, то тут же выяснилось, что письма уничтожены, а сколько их там было, никому неведомо. Чуть позже, правда, удалось установить, что количество писем превышало 5 миллионов. А ещё через год, уже при президенте Обаме в 2009, стало известно, что число писем, якобы "потерянных" на неофициальном сервере Белого дома, составляло как минимум 22 миллиона...

Причём даже был компетентный человек, не только знавший, что на самом деле письма эти не потеряны, а перенесены в другое место, но и сам этот перенос обеспечивавший. Вот только с человеком тем приключилась вскоре большая беда.

Дела как обычно, или Ничего личного

Поначалу на редкость удачливого бизнесмена и специалиста по информационным технологиям Майка Коннела называли главным айтишником республиканской партии. Как глава гиперуспешной фирмы GovTech Solutions (т. е. "Решения для правительственных технологий") и личный друг семейства Бушей, он получал множество "жирных" заказов на обустройство серверов, сетей и программного обеспечения для Белого дома, правительства и Конгресса США.

Несколько позже, правда, когда под конец срока Буша начали плодиться судебные иски и всевозможные расследования, Майка Коннела стали не без ехидства звать новым Форестом Гампом. Потому что и тут, словно в жизни известного киногероя, как только возникало очередное разбирательство о злоупотреблениях администрации Буша с применением инфотехнологий, далее непременно всплывало и имя Коннела, как обязательного участника всех тёмных компьютерных дел вроде манипуляций с итогами президентских выборов в 2004-м или работы тайного почтового сервера в Белом доме.

Проблема Коннела была в том, что при подобных заслугах он хотел считать себя порядочным человеком, и когда в 2008-м дело дошло до судебных разбирательств, собрался под присягой честно рассказать, что он знает и как всё было на самом деле. Из-за чего тут же в хлам испортились его отношения с президентским окружением, а далее последовали прямые угрозы и просьба адвокатов Коннела к суду об обеспечении его личной безопасности.

Ни до каких откровений ИТ-специалиста в суде, впрочем, дело так и не дошло. В декабре 2008 на личном самолёте Коннел, как опытный пилот с многолетним стажем, полетел на срочную личную встречу с кем-то в Вашингтоне. А когда возвращался обратно, его самолёт по неизвестным причинам не смог долететь до аэродрома и разбился примерно в трёх милях от посадочной полосы.

Естественно, расследование не нашло в аварии никаких признаков злого умысла. Но при этом среди всех личных вещей, обнаруженных на месте катастрофы и возвращённых жене, почему-то не оказалось мобильного телефона Коннела. Вместе с гибелью важного свидетеля бесследно исчез и его цифровой секретарь...

Возвращаясь к делам нынешним и к проблемам Хиллари Клинтон, сразу надо подчеркнуть, что пока, к счастью, никаких реальных трупов в этой истории не случилось. Однако из этого вовсе не следует, что подобного рода загадочных и для кого-то удобных смертей в долгой политической биографии Клинтон не отмечалось. Как раз, наоборот, была и у неё как минимум одна похожая история.

Этот печальный, а можно сказать и зловещий сюжет относится к лету 1993-го, когда президентская чета Билла и Хиллари Клинтонов лишь второй год обитала в Белом доме. А Винс Фостер, один из их близких друзей ещё по губернаторству в Арканзасе, а теперь важный юрисконсульт в администрации президента, вдруг неожиданно покончил жизнь самоубийством, выстрелив себе из пистолета в рот на одной из безлюдных автостоянок.

В трагедии этой с самого начала было и по сию пору остаётся много тёмных мест. Достаточно лишь сказать, что расследований было целых три. Но буквально только что — двадцать с лишним лет спустя — впервые всплыли документы, где один из главных следователей данного дела (Miguel Rodriguez) подаёт рапорт о своей отставке и категорическом несогласии с позицией руководства, заставляющего его квалифицировать дело как самоубийство. Потому что следователь обнаружил на шее убитого ещё одну дырку от пули, причем пуля была меньшего калибра, но во всех официальных документах о смерти Фостера данный факт умышленно опущен...

Здесь, однако, это тёмное дело вспоминается по той причине, что Винс Фостер был ближайшим бизнес-партнером Хиллари Клинтон и очень много знал о её сомнительных финансово-коммерческих операциях. Поэтому именно после расследований смерти Фостера, сопровождавшихся на редкость большим числом случаев явного вранья в показаниях жены президента и её окружения, что было документально разоблачено следователями, к первой леди государства прочно прилипло очень неприятное прозвище.

Прирождённые лжецы

В январе 1996 одна из главных газет США — The New York Times вышла с нашумевшей статьей под заголовком "Пурга обманов". Аналитическая публикация была целиком посвящена личности Хиллари Клинтон, а главная идея материала сводилась к следующему — американские граждане самых разных политических убеждений приходят ныне к печальному выводу, что наша первая леди — дама несомненных талантов, служившая ролевой моделью для многих женщин её поколения, — оказывается прирождённая обманщица...

Именно этому прозвищу, впервые использованному в данной статье, — congenital liar — суждено было прирасти к Хиллари Клинтон так, что избавиться ей от него оказалось уже совершенно невозможно.

Чтобы отчетливо сей факт увидеть, достаточно перенестись из 1996 на 20 лет вперёд и взглянуть на один из сравнительно недавних номеров той же "Нью-Йорк Таймс" от апреля 2016, где статья под названием "Нечестна ли Хиллари Клинтон?" рассказывает о ходе нынешней предвыборной суеты среди кандидатов в президенты США.

Отмечено, в частности, что после завершения нью-йоркских праймериз интернет-сайты, занятые ставками тотализатора, для Хиллари Клинтон начали выдавать примерно 94% шансов за то, что она станет кандидатом в президенты от демократов. Но при этом статистика несколько парадоксально свидетельствует, что одновременно Клинтон стремительно теряет доверие у сограждан. Так, если доля избирателей, относящихся к ней однозначно отрицательно, в 2013 году составляла 25 процентов, то весной 2016 она увеличилась более чем вдвое, до 56%.

Когда же служба Гэллапа провела опрос, предлагая американцам сказать первые слова, которые приходят им на ум, когда они слышат "Хиллари Клинтон", то наиболее распространенная реакция свелась к такому набору: "нечестная" / "лгунья" / "не верю ей". Другая же общераспространенная категория реакций выглядит так: "преступница" / "мошенница" / "воровка" / "ей место в тюрьме"...

Однако самое примечательное в цитируемой статье газеты — это то, какие из всех собранных наблюдений делаются выводы. Потому что в итогах аналитического материала появляется следующее резюме: да, конечно, Клинтон часто врёт; однако врёт она ничуть не больше любого другого политика. А если дама и впрямь выглядит коррумпированной и жадной до денег, так это же вся наша политическая система так устроена.

Просто такие вот уж они люди — эти политики.


life.ru