Семейный фотоархив: Тамара Фирсакова с дедушкой и бабушкой через десять лет после освобождения из концлагеря; мать и отец Тамары
22 июня 1941, когда в СССР вторглись фашистские войска, Тамаре Фирсаковой было меньше двух лет. Ровно два девочке исполнилось через несколько месяцев в концлагере № 3 города Петрозаводска, и ее первое детское воспоминание – нескончаемая колючая проволока.

Далее...



77-летняя нарвитянка Тамара Васильевна Матвеева, бывшая работница Кренгольма, рассказывает, что о своих детских годах «от двух до пяти» в памяти почти ничего не сохранилось – только колючая проволока и баня, где мылись все вместе – старики, женщины, дети.




«До войны мой папа работал судовым механиком. Когда началась война, его сразу призвали, а нас, маму, брата и меня, дедушка увез на родину отца, в деревню Кимозеро Ленинградской области. Когда в деревню вошли немцы, они ее разрушили, а всех до единого жителей угнали в Петрозаводск, в лагеря», - говорит она.

«Не помню, что мы ели в лагере, но мама, наверное, всю еду нам с братом отдавала, чтобы мы не умерли от голода. Когда нас освободили, я уже давно не могла ходить, родственники думали, что я умру. Помню больничные койки, рыбий жир на тумбочке и как мама шепотом подзывает брата к кровати, и наказывает ему, чтобы он меня не обижал».


Запрос в военный архив

«Мама и отец были ровесниками, они родились в один год, и умерли в один год – в 1944-м. Мама умерла в тот день, когда получила похоронку на отца», - рассказывает Тамара Максимовна. Она и ее брат росли в детских домах – дед после войны купил дом без крыши, и возможности растить внуков не имел. Тамару он забрал к себе из детдома, когда ей было 13 лет, а в 16 она уже начала работать подсобной рабочей на строительстве Подпорожской электростанции. А потом дед отвез ее в Нарву учиться на прядильщицу – так Тамара стала нарвитянкой.

«Я росла, ничего не зная о своих родителях – дед с бабушкой ничего не рассказывали, я ничего не спрашивала. Еще в детском доме привыкла жить сама по себе и ни о чем не расспрашивать. Но часто думала о родителях». Довоенных снимков в семье почти не сохранилось, но на почетном месте в квартире пенсионерки висит в рамке фотография ее родителей, которую по ее просьбе фотограф сделал из двух отдельных снимков отца и матери – «пусть хоть тут они будут вместе», говорит женщина.

Ей давно хотелось узнать, как погиб отец и где он похоронен. Но удалось это только в 2005 году. «Когда была в гостях у внучки, мы с ней пошли в музей Кронштадта. Я увидела там документы моряков Балтийского флота и подумала, что в музее могут и об отце что-то знать. Работники музея посоветовали мне обратиться в Центральный Военно-морской архив», - рассказывает Тамара Максимовна.


70 лет спустя

Из архива вскоре прислали справку, из которой стало ясно, как погиб ее отец Василий Максимович Фирсаков, главный старшина тральщика ТЩ-49. Это судно участвовало в обороне Ленинграда, потом занималось разминированием дна Финского залива, а 19 сентября 1944 года тральщик случайно подорвался на мине, и весь его экипаж погиб. «Место погребения – море», - было сказано в справке. Взрыв произошел близ банки Вигрунд, но где это место?

«Сын мой пересмотрел все карты в интернете, но мы это место долго не могли отыскать. А в прошлом году я пошла на 9 мая на Петровскую площадь, и там случайно познакомилась и разговорилась с одной женщиной из Ивангорода. Наташа, так звали женщину, рассказала мне, что банка Вигрунд находится недалеко от деревни Гакково, где у нее есть летний дом».

Оказалось, что в деревне есть и братская могила моряков, павших во время освобождения этих мест. А еще в Гакково рассказывают, что, действительно, во время войны один корабль подорвался на мине совсем близко от берега, так что тело одного из погибших моряков даже вынесло на берег, и жители деревни похоронили моряка в той же братской могиле.




Тамара Максимовна попросила свою новую знакомую выяснить, нет ли на памятнике фамилии ее отца. Фамилии там не оказалось, но Наташа посоветовала послать запрос в администрацию Усть-Луги, к которой территориально относится деревня Гакково. «Мы очень благодарны специалисту администрации Людмиле Петровне Нарожневой: она не только подтвердила, что тральщик отца действительно погиб вблизи деревни Гакково, но и выяснила имена и звания всех погибших, и затем там была установлена мемориальная доска. И вот впервые за все эти годы появилось место, куда я могу положить цветы. Я побывала там в этом году 8 мая, поеду и в следующем», - со слезами на глазах рассказала пожилая женщина.
В нашу редакцию она обратилась с просьбой опубликовать фамилии с мемориальной доски: как говорится, мир тесен – вдруг в Нарве есть и другие потомки моряков, погибших на тральщике ТЩ-49? Наверняка они тоже были бы рады узнать, что теперь есть место, где можно почтить память своих отцов и дедов.

Не дает покоя Тамаре Васильевне и еще одно обстоятельство: «Лет пятнадцать назад кто-то разыскивал через газету старшину Василия Максимовича Фирсова. Тогда я подумала, что это к отцу не имеет отношения, потому что фамилия была другая, а теперь жалею, что не отозвалась на то объявление – ведь имя-отчество и звание совпадают, а фамилию во время войны могли и не запомнить точно». Возможно, кто-то из потомков моряков, служивших вместе с отцом Тамары Максимовны, и в самом деле живет сейчас в Нарве, и откликнется после этой публикации.


Фамилии и звания погибших моряков на мемориальной доске в Гакково:

Литвиненко Н.Г., 1909 г.р., мичман
Калиманов И.А., 1917 г.р., краснофлотец
Новосельцев Г.Н., 1915 г.р., старшина 2-й статьи
Артюшкин В.П., 1909 г.р., краснофлотец
Клюкин А.Н., 1913 г.р., старшина 1-й статьи
Кокрятский А.А., 1926 г.р., краснофлотец
Фирсаков В.М., 1912 г.р., главный старшина
Иванцов И.И., 1924 г.р., краснофлотец
Розин А.С., 1926 г.р., краснофлотец
Смирнов Я.И., 1921 г.р., краснофлотец
Севостьянов А.И., 1905 г.р., старшина 1-й статьи
Носов М.П., 1908 г.р., ст. краснофлотец
Егоров В.Е., 1921 г.р., краснофлотец
Егельский В.И., 1919 г.р, ст. краснофлотец
Смуров В.И., 1899 г.р., краснофлотец
Денисов М.В., 1913 г.р., ст. краснофлотец
Самохин Д.И., 1918 г.р., сержант


Вера Малькова