Музей военной истории в Синимяэ совсем молодой — работает около восьми лет. Появился он тут не случайно — на горах Синимяэ во время Второй мировой войны велись ожесточенные бои. Советская армия потеряла здесь порядка 60 тысяч своих бойцов, немецкая — около десяти тысяч.
Здание музея — это бывший амбар для хранения зерна, контора рядом — предположительно кузница, в советское время — насосная станция.
Здесь нет своих и чужих. По сути, это место, где собраны личные вещи обычных солдат, воевавших здесь когда-то и погибших на одной из самых тяжелых в истории человечества войн.
Помещение тесное, и концентрация человеческих судеб на метр площади впечатляет.
- У нас можно взять и примерить форму (и немецкую, и советскую), все экспонаты можно потрогать руками, — рассказывает работник музея Екатерина Муравьева.
На стенах — старые фотографии довоенного Вайвараского прихода.
Немногие знают, что до мировых войн, в царские времена, район Вайвара был известным курортным местечком, настоящим ”монплезиром” для своих гостей.
Екатерина рассказывает, что здесь жил барон Константин фон Корф, который считался благодетелем — у него были самые зажиточные крестьяне, он построил им школу, за что последние были очень благодарны. Так, после смерти Корфа на его могилу был принесен огромный камень, находившийся в семи километрах от места захоронения, на котором благодарные крестьяне выгравировали его имя.
На фото виден господский дом, который во времена первой Эстонской республики был национализирован, и здесь появился первый эстонский детский дом. Именно поэтому одним из названий горы было Ластекодумяги (другое название — Паргимяги).
На довоенных фотографиях видно, насколько облагороженным был этот край: в каждой деревне — церкви, мызы, школы. Практически все, к сожалению, было разрушено войной.
Два месяца ужаса
С февраля по июль 1944 года фронт располагался по реке Нарове. С российской стороны стояли советские войска, с эстонской — немецкие. 26 июля Нарва была освобождена.
Эстонцы, конечно же, воевали по обе стороны. Но краеведы говорят, что братоубийственной войны здесь не было — красноармейцы из эстонского стрелкового корпуса в основном шли через Тарту, на Нарове стояли только лишь артиллеристы.
С июля по август фронт стоял в Вайвара. Это всего два месяца, но два самых кровопролитных месяца за историю Второй мировой на территории Эстонии.
Немцев погибло меньше, потому что они расположились на горе, использовали для обороны старые бункеры. До сих пор эти бункеры сохранились и их можно увидеть, если отправиться на третью, самую дальнюю гору Синимяэ.
Екатерина показывает экспонаты, найденные, в основном здесь же, в окрестностях Синимяэ. Вот сумка офицера, она носила название ”планшет”, что очень нравится современным детям, которые приезжают сюда на экскурсию. Детям объясняют, что оружие было только у офицеров и пулеметчиков. А еще у офицеров были карты, которые при риске попадания в плен следовало уничтожить.
В музее множество листовок. Екатерина рассказывает, что их сбрасывали со снарядами, последние разрывались, и потому края у таких листовок обгоревшие.
Листовки чаще всего с призывами переходить на сторону немцев. Содержание различается — есть прямые угрозы и давление, как, например ”На этом ваше продвижение ”вперед” остановилось! Фронт стоит там, где мы нашли нужным остановиться. Впредь всякая ваша попытка продвинуться на метр, обречена на неудачу. Это не бахвальство. Суньтесь только, и сами убедитесь. У Мерикюла вы уже сунулись и убедились”, — написано в листовке, где в конце предлагается перейти на сторону противника с паролем ”война капут”.
Мерикюла здесь упомянут не зря. Это одна из самых трагических страниц истории сражений под Синимяэ. В феврале неподалеку от местечка Мерикюла было высажено более 400 советских десантников, которые практически сразу попали ”в лапы” к противнику. Итогом стало почти полное уничтожение четырех сотен бойцов — через линию фронта перешло всего 6 бойцов, еще 8 раненых десантников были захвачены в плен. Все остальные погибли в бою.
Данные о немецких потерях существенно разнятся. По одним советским публикациям, десантниками уничтожено до 1500 солдат врага и подбито 20 танков. По другим эти цифры возрастают до 2000 и 25 соответственно. Скорее всего, эти данные завышены. Например, часто указывается о разгроме штаба немецкой дивизии, но в районе боя вообще не было ни одного дивизионного штаба. Почти полностью погиб штаб одного из немецких батальонов, но такой штаб состоял не более чем из 10 офицеров и солдат.
Много листовок, обращенных к украинцам, там их призывают также переходить на сторону немцев, объясняя, что для советской армии они являются ”пушечным мясом”.
Рядом с листовками — фотография из серии ”Гитлер и дети” — такие дарили бойцам в качестве пропаганды.
И множество маленьких предметов, показывающих, что на войне тоже была жизнь. Шахматы, бритвенные принадлежности, посуда, даже подписанная, именная. Треугольники писем советских солдат, фотокарточки, ”жетоны смерти”… На многих стерты надписи, и идентифицировать их обладателя, если при нем не найдены документы, практически невозможно.
Екатерина рассказывает, что одна семья, которая купила в Удрии дачу и решила сделать пристройку к дому, раскопав основу для фундамента, обнаружила там крупное захоронение немецких солдат, похоже, братскую могилу. Конечно, такие находки передаются специалистам, которые при обнаружении бойца, имя которого можно установить, связываются с его родственниками, сообщают им о находке и даже предлагают возможность увезти останки на родину.
На коробочке с камфорным маслом — надпись по-английски. Это помощь советским солдатам из США. Екатерина достает ручную сирену, раскручивает ее, и раздается характерный вой. Таким воем предупреждали население об обстрелах. Масса оружия — пулеметы ”Максим” как в полной боевой комплектации, так и собранные в военном Ленинграде, а потому несколько ”куцые” — не было материалов для их доработки, и их отправляли на фронт в таком виде.
Такие разные судьбы
В истории эстонского народа Вторая мировая война стала все-таки братоубийственной. А потому трагедия в этом разъединении особенно ощущается. Но все ли шли на ту или иную сторону по идеологическим убеждениям, будучи коммунистами либо фашистами? Разумеется, не все так однозначно. Здесь, в Синимяэском музее знают и хранят истории простых людей, которые попали в жернова войны.
16-летний мальчишка, гостивший у тетки в соседней деревне, приехав домой в 1941, обнаружил, что всю его семью репрессировали и отправили в Сибирь. И когда начинается война, он ни минуты не раздумывает, на чьей стороне воевать: разумеется, мстить советской власти. Вряд ли он задумывался о режимах, о том, кто лучше и кто хуже. Ему просто было больно за своих родных.
"Кто-то отсиживался в лесах, потому что не хотел воевать ни на чьей стороне, — рассказывает Екатерина Муравьева, — кто-то шел к коммунистам, кто-то — к немцам, которые обещали свободу Эстонии от советской оккупации. Эстонцы даже нашивали рядом с эсэсовским знаком свой, особенный, подчеркивающий, что они — за свободную Эстония. Немцы заставляли этот знак снимать".
"Вот, кто-то считает, что у нас тут какой-то фашистский музей… Вы заметили что-то подобное?" — обращается ко мне Екатерина. Я отрицательно мотаю головой.
"Вот и я считаю, что это нужно живым, нужно помнить, что здесь все было полито кровью простых солдат, чтобы люди знали, как это страшно — война.
Сейчас не разобрать, была ли эта история выдуманной в целях пропаганды, и кто на самом деле расстрелял эстонскую женщину с ребенком, которая отказалась эвакуироваться из Вайвара, объявив, что она коммунистка, и что свои ее спасут. Говорят, что тогда красноармейцам было приказано убивать и гражданских, и вот, мол, не пощадили и женщину с ребенком, к тому же ”свою”. В эстонской прессе публиковали крупным планом ее фото и писали о том, что ”своих же расстреливают”. За давностью лет и неразберихой докопаться до истины стало невозможно. Но такие истории леденят душу".
"К нам как-то приходили люди, рассказывающие, что их дедушки служили один у немцев, второй — у красных во время войны. Я спрашиваю: и как они, ладили между собой? Не было у них идеологических размолвок? Мне отвечают: очень хорошо ладили. Они прекрасно понимали, в какие жернова попали, а что оставалось простым солдатам?" — говорит Екатерина Муравьева.
Помимо сундучка доктора, специальных теплых сапог часового (в них можно было только стоять, чтобы не замерзнуть, но не ходить — они огромные и тяжелые), разных частей боевых орудий, в Синимяэском музее есть еще один интересный экспонат — часть мотора самолета легендарного советского боевого летчика, эстонца по происхождению, Энделя Пуусеппа.
Сам Пуусепп родился вдали от своей исторической родины — в Красноярском крае, в семье эстонцев, переселившихся в Россию еще до столыпинской реформы, выучился на летчика и с началом войны попросился на передовую.
10 августа 1941 года Пуусепп под командованием Михаила Водопьянова совершил первый боевой вылет, успешно подвергнув бомбардировке Берлин. При возвращении на базу самолет Пуусеппа был поврежден вражескими зенитками: из пробитого бензобака потекло горючее. Пуусепп совершил вынужденную посадку в захваченной немцами Эстонии, впервые оказавшись на родине предков.
Покинув поврежденный самолет (а было это в местечке Ору), экипаж встретил перепуганного мальчика-пастуха. Благодаря Пуусеппу, не забывшему эстонский язык, летчики смогли узнать у подростка дорогу до линии фронта и вернулись к своим, избежав плена. К апрелю 1942 года Эндель Пуусепп совершил 30 ночных боевых вылетов, нанеся бомбовые удары по Берлину, Данцигу и Кенигсбергу.
Эхо войны
Каждый месяц в окрестностях Синимяэ находят неразорвавшиеся снаряды, не один-два, а несколько десятков. Именно поэтому здесь ничего подозрительного трогать нельзя, и взрослые, и дети прекрасно об этом осведомлены, есть даже специальный учебный фильм, снятый в лучших традициях военных городков.
Екатерина говорит, что мальчишки-третьеклассники прекрасно классифицируют находящееся в музее оружие, с легкостью отличая винтовку от автомата.
Трагедией Вайвара стало то, что практически все коренные жители этого края были эвакуированы, и назад вернулись лишь единицы. Поэтому после войны сюда приехали совершенно другие люди, и история богатого на события и некогда славившегося своим курортным расположением края канула в лету.
Местный ландшафт изменился до неузнаваемости также в результате разработки сланцевых месторождений. Тем не менее, многие следы минувших столетий видны и сегодня.
Старое кладбище Вайвара в 1944 году оказалось ареной боевых сражений: здесь находились оборонительные позиции 1-ого батальона 47-ого полка 20-ой дивизии. Памяти солдат, погибших в ходе этих боев, посвящены мемориальные доски, установленные на восстановленной ограде кладбища.
Не существующая ныне церковь Вайвара имела вход с колоннами и была рассчитана на 425 сидячих мест. Храм был разрушен в ходе боев в 1944 году. В настоящее время место, на котором находилась церковь, окружено старым песчаным карьером.
Vaivara Sinimägede Muuseum приглашает всех, кто интересуется краеведением и военной историей, к себе в гости.
SETI.ee ()
ВКонтакте (0)
Facebook (
