С председателем Нарвского городского собрания Михаилом СТАЛЬНУХИНЫМ беседует Татьяна ОПЕКИНА

— Сегодня вы — председатель городского собрания Нарвы. А могли бы заседать на Тоомпеа, если бы по собственному желанию не ушли из Рийгикогу, отдав предпочтение решению местных проблем. Но теперь ведь никто в Рийгикогу не озвучивает нарвские проблемы. Почему вы решили поступить так, а не иначе?

Далее...



— Уместна такая аналогия: конец девяностых в эстонской политике был еще временем благородных дуэлей. Да, в 1999-2001 годах из полусотни моих законопроектов в Рийгикогу прошло и стало законами всего около дюжины, но это было тогда, когда сферу гражданства и миграции курировал Исамаалийт. Так вот, с его депутатами можно было дискутировать, они тогда слушали собеседника и, пусть скрипя зубами, допускали возможность изменять к лучшему эту составляющую жизни общества — законы о языке, миграции, гражданстве, основной школе и гимназии. Эпоха относительно честных дуэлей, словесных баталий покатилась в тартарары с появлением в политике партии Res Publica, а вслед за ней и другие партии примерили на себя лагерную волчью мораль: «умри ты сегодня, а я завтра». Доказывать, что дважды два четыре, людям, не знающим арифметики, как это было у меня в парламенте неоднократно (самый яркий пример – мой законопроект, прекращающий ограничение прав членов семей отставных военнослужащих), абсолютно бессмысленно. А кто из нас готов тратить свою жизнь на переливание из пустого в порожнее? Поэтому я выбрал Нарву. Здесь приходится намного больше работать, и зарплата ниже, но виден результат.

Что же касается нарвских проблем, то сегодня они такие же, как и у других самоуправлений Эстонии, и главная из них заключается в том, что правительство не способно работать в расчете на рядового жителя Эстонии, ему глобальность подавай.

— Власть в городе сегодня в руках Центристской партии. Ставят ли реформисты задачу отвоевать у вас власть, как они это намереваются сделать в Таллинне?

— Нарва – город особенный. Я твердо убежден, что у нас голосуют не за партии, а за конкретных людей, которым доверяют. Коалиция у нас непартийная, так что центристы входят как в правящую коалицию, так и в оппозицию.

Что касается отвоевывания власти… Каждый раз происходит одно и то же: приезжает умный дяденька из «центра», не имеющий перед городом никаких позитивных заслуг, но кучу негативных – имеющий. И начинает вещать на тему коррупции. Катается месяц по городу на «Хаммере » и несолоно хлебавши отбывает в столицу. В общем, до тех пор, пока у наших конкурентов не появится позитивная программа развития города и десяток авторитетных личностей в команде, — ловить им здесь особо нечего. На «чернухе» можно подняться где-нибудь в другом месте, но не в Нарве.

— Нарва — эстонский город с преимущественно русским населением. Какое вы, нарвитяне, чувствуете к себе отношение со стороны эстонцев?

— Обобщений по этому вопросу я бы делать не решился, ибо сколько людей, столько и мнений. Говоря о себе, могу заметить только одно: люблю свою жену, сыновей, маму, друзей, собаку… Соответственно, жду ответной любви от них. Со всеми остальными надеюсь на честные и деловые партнерские отношения, при которых доверие гораздо важнее любви. Важно то, что человек делает, а не то, что думает.

— Нарвскому Кренгольму живется плохо. Железной дороге плохо. Водителям грузовиков — дальнобойщикам плохо. Нарве, городу в целом, — тоже плохо? Почему же правительство во главе с очень популярным ныне премьер-министром не бьет тревогу, не предпринимает какие-то шаги?

— Сначала о Нарве. В 2003 году наш бюджет слегка превышал 300 миллионов крон. В этом году приближается к 800 миллионам. Мы догоняем средние показатели по Эстонии и — постучим по дереву — в ближайшие годы надеемся стать более благополучными, чем усредненная Эстония. Приезжайте, посмотрите сами на происходящие в городе процессы. А насчет премьер-министра… Представьте: идете вы себе по своим делам в морозный зимний день, а кто-то принуждает вас в знак протеста против сосульки под стрехой некоего здания, не имеющего к вам практически никакого отношения, встать под ней и простоять там до ее полного исчезновения. И вы, а вместе с вами еще целая толпа, так и делаете. Причем вас убеждают, что в худшем случае сосулька растает, будет немного мокро, вот и все. И никто не потрудится пояснить, что может рухнуть тонна льда и похоронить под собой многих из толпы. Это и есть модель поведения нашего премьера. Он, судя по всему, выбрал линию поведения по принципу «виноват кто угодно, кроме меня». И будет ее придерживаться, пока сосулька не растает (сценарий достаточно мягкого экономического спада) или не грохнется, ломая судьбы и жизни (кризис, переходящий в депрессию).

— Реформисты, основные соперники центристов на весенних парламентских выборах, после апрельских ошеломляющих событий вырвались по популярности далеко вперед. Как следует из очередного опроса общественного мнения, выполненного фирмой социологических исследований TNS Emor, в июле реформистов поддерживали 43 процента населения. Следующей, с большим отставанием, идет Центристская партия, у нее 20 процентов. Причем Emor фиксирует сильное падение рейтинга центристов среди эстонцев. Понятно, что за этим — Бронзовый солдат. Но что с этим делать? Как это исправить?

— Слово «рейтинг» стало активно использоваться в русском языке сравнительно недавно, и я помню, как краснели дамы, слыша примерно такое: «У Ельцина рейтинг небольшой, всего пять, но он стабильно каждый день поднимается». В общем, не в рейтинге счастье. У каждой эпохи — свое средневековье. Несомненно, что в Европе тридцатых годов прошлого века наивысший рейтинг был у Гитлера и Сталина. А в Эстонии 2007 года – у Ансипа . Завидовать тут нечему. Какое время на дворе, такие и герои… Это я, кажется, кого-то процитировал.

— Как вы относитесь к идее создания русского канала на Эстонском телевидении? Мне эта идея кажется дорогостоящей, бесперспективной и никому не нужной.

— В народе по аналогичным поводам говорят: «Поздно пить нарзан, когда почки отваливаются». Я стараюсь не смотреть ETV, поскольку эстонский язык знаю в совершенстве, как знаю и то, что за один вечер можно наслушаться оскорблений в свой адрес, в адрес живущего в Эстонии русского, в количестве, превышающем возможности мыслящего организма. Я перестал читать статьи отдельных ведущих эстонских политиков на тему межнациональных отношений, поскольку их умственные построения в этом вопросе запредельны. Что Пеэтер Тульвисте, что Райво Ярви… Короче говоря, я стопроцентно согласен с Яной Литвиновой, которая недавно высказала следующее: гораздо легче быть лояльным эстонскому государству, если не владеть государственным.(ссылка на статью)

Попугая можно научить говорить слова и даже целые предложения. Это факт. Но факт и то, что умнее он от этого не становится. Если русскоязычный канал будет создан, он все равно будет передатчиком идей оплачивающей его правящей коалиции. Ничего, кроме хронического раздражения, переходящего в депрессию, он создать не сможет. Если в обществе начисто отсутствует диалог, то никакое телевидение не сможет этот вакуум заполнить.

— Недавно на эстонском Delfi опубликован текст члена Рийгикогу Тривими Веллисте «Психологическая война России против Эстонии», где он с гневом обрушивается на восточного соседа за его обвинения «в адрес седых эстонских солдат, воевавших за Синимяэ». Через несколько дней возникло предложение руководителя одной из фирм по связям с общественностью Иво Рулля создать государственное агентство по репутации или государственное учреждение по пропаганде «для парирования инсинуаций и лжи, направленных в нашу сторону с востока». Большой сторонник такой идеи и депутат парламента Марко Михельсон. Все они считают именно Россию виноватой в ухудшении российско-эстонских отношений. Про супружескую жизнь говорят: в ссоре виноват тот, кто умнее. Про межгосударственные отношения, наверное, можно сказать то же самое. Кто же тут виноват? И что делать?

— Все хороши. И российские политики, депутаты Госдумы, которые своим требованием отставки Ансипа подарили ему безоговорочную поддержку эстонцев. И наши… тоже умные. А что делать... Вопрос, наверное, в данной ситуации бессмысленный. Когда у человека начинается истерика, он неконтролируем. Как политическая элита Эстонии сегодня. У викингов были воины, берсекиры, не боявшиеся смерти, поскольку перед битвой потребляли легконаркотический отвар из мухоморов. Хотел бы я знать, кто нашим-то отварчик готовит…

А Веллисте, Рулль и Михкельсон — люди, несомненно, интеллигентные, читали «1984» Оруэлла. И конспектировали. Так что приоритет на создание Министерства Правды принадлежит не им.

— У каждой медали две стороны. У исторических событий, а это всегда конфликты, тоже две стороны. У каждой своя правда. Знать историю — это не значит придерживаться одной точки зрения, одной оценки событий. Почему молодая эстонская демократия столь нетерпима к инакомыслию? Почему на вопрос, что было в 1940 году, все как один должны, не задумываясь, ответить: «Оккупация»? Откуда такая нетерпимость у очень терпеливого народа?

— Мой дед воевал в Эстонском стрелковом корпусе – и я этим горжусь. Потом он за инакомыслие сидел в ГУЛАГе – и этим я тоже горжусь. Горжусь знакомством с Арнольдом Мери, с нарвскими ветеранами, которые боролись с фашизмом. Если это инакомыслие, то я диссидент. Но тогда диссидентами является большинство людей в европейском сообществе. Не понимаю только одного: куда в обществе Эстонии делись наследники стрелков? Ведь их должно быть больше, чем наследников эсэсовцев? А нетерпимость – тема отдельного разговора. При котором основное – отделить народ от правителей, манипулирующих общественным мнением, как им заблагорассудится.

— На днях состоится очередной съезд Центристской партии. Какие у нарвитян идеи, предложения к съезду?

— Ансип, Аавиксоо и другие раскрасили мир в два цвета — белый и черный; предложили обществу, как лабораторной крысе, тривиальный выбор между звездой и свастикой. Но мир гораздо богаче красками, нежели его видят бывшие функционеры компартии Эстонии. Мы надеемся вернуть в наш мир всю палитру красок, а вместе с ней – доброжелательные и уважительные отношения между людьми вне зависимости от их национальности.

— Спасибо за беседу.