Статья психоаналитика, написанная еще после событий на Дубровке, и к сожалению, опять актуальная сегодня.

Как жить дальше под гнетом постоянной тревоги за свою безопасность?

 

…Весь поздний вечер роковой среды 23 октября, практически весь четверг и пятницу я вынужден был принимать звонки по телефону. Причем звонившие задавали чаще всего не вопрос "Как пережить сегодняшний кошмар", а "Как жить дальше, как избавиться от завтрашнего страха"?
С одной стороны, вроде бы внушает надежду - люди, у которых близкие находятся в опасном для жизни заточении, и все остальные, близко переживающие ситуацию, тем не менее все равно намерены "жить дальше". Но с другой стороны, они уже не знают, "КАК жить", если это теперь неизвестно чем закончится и непонятно, во что выльется впоследствии?
И сейчас - опасность вроде бы закончилась на печально известной Дубровке, но в то же время как бы "повисла в воздухе" над головами всех жителей Москвы и других городов: что будет дальше? В различных СМИ так или иначе говорится, что "возможны повторения подобных инцидентов, никто от них не застрахован и никто ничего не может гарантировать"…
И люди спрашивают до сих пор: "Как теперь жить под этим гнетом страха? Как ходить по улицам, общаться с друзьями, растить детей?"

Данная тема из-за своей остроты потребовала и обсуждения в Мастер-классе.
Итоги этого обсуждения предлагаю вам в качестве некоторых "рекомендаций, руководств к действию и информации к размышлению"…
далее...

 

ТАК  ЖИТЬ НЕЛЬЗЯ… А КАК МОЖНО?

 

         Говорят участники Мастер-класса:

• "10 лет назад была уже ситуация, когда мы с тогда еще будущим мужем были в театре, а рядом как раз в это время брали штурмом здание ТАСС. Тогда, по молодости было не страшно, даже интересно: ой, пули летят, люди в черных масках с автоматами бегают. Пережили мы и путчи и
  что угодно. Но вот три года назад, когда стали взрывать дома, мне впервые стало страшно за дочь. 
  Понятно, что есть какие-то меры для того, чтобы снизить риск попадания в заложники, например, не находиться в особо людных местах. Но вот от взрыва, который может случиться где угодно, в метро, в автобусе, просто на улице, уберечься сложно. А запираться дома и не вылезать - тоже не выход. Тем более, что вероятность того, что дом взорвут, тоже велика. 
  Единственное, что можно сделать - это не поддаваться панике. 
  Есть ли какие-то реальные меры, которые можно предпринять, чтобы хоть как-то обезопасить ребенка (да и себя бы не грех)?"

• "...Мне кажется, выражения "обезопасить ребенка" и "не поддаваться страху" лежат в разных областях. Так же как есть разница между страхом и осторожностью. Мне, возможно, проще рассуждать, потому что у меня нет ребенка…
  Что касается борьбы со страхом, то у меня два способа. 
  Способ для маленьких страхов: "зачем бояться, это ничего не изменит". Например, иду по темной улице. Можно идти и бояться, но скрюченная спина и нервная походка скорее привлечет внимание какого-нибудь пьяницы, чем уверенный шаг. Соответственно, нервы в порядке и сумочка тоже.
  Способ для больших страхов. Можно представить, что ЭТО произошло. Проигрываю в уме развитие ситуации. Как я буду действовать, если случится неприятность, что со мной может произойти. И когда ситуация проиграна во всех деталях, когда я оценила, что может произойти и что я могу сделать, - страх уходит."

…Понятно, что посоветовать "не бояться" я не могу. Во-первых, это неосуществимо: страх - эмоция бессознательная. Во-вторых - извините, глупо "вообще не бояться", если угрожает реальная опасность, пусть и косвенная. По крайней мере, озабоченность ситуацией здесь более конструктивна, нежели откровенный "пофигизм" и явное лихачество. Я не имею в виду ситуацию, когда " безразличное" отношение к
происходящему (и в общем - к собственной безопасности) оказывается результатом некоей "защитной реакции" - разновидностью охранительного торможения.
…И один из реальных способов РАБОТЫ со страхом - знания. Во всяком случае - страх, если можно так сказать, "боится" вашего трезвого анализа: "Чего я боюсь? Какова вероятность этого? Что я могу сделать, чтобы уменьшить вероятность опасности?" И даже так: "Что я сделаю, если опасность все-таки наступит?" В общем, лучше всего избавляться от страха, отправив его в сознание. 
Вообще очень полезно в период подобной, извиняюсь за выражение, "нестабильности" (извиняюсь потому, что выражение несоизмеримо мягкое) буквально ЗАСТАВИТЬ работать свою логику. В первую очередь - именно анализировать свои эмоции. А во-вторых - вообще не позволять бездействовать своему интеллекту, не переставать давать ему работу. Кстати, очень хорошее средство от паники. Как известно, именно сон разума рождает чудовищ. 

Да, к иному страху даже привыкают - один из моих телефонных собеседников сказал, что "наверное, уже привык к страху возможности автокатастрофы", много лет водя машину - хотя как известно, автомобиль вчетверо опаснее самолета! И страх автомобильной катастрофы, оставаясь бессознательной эмоцией, как раз и становится основой многих фобий, связанной с ездой на машине и ее вождением. А вот если это будет страх ОСОЗНАННЫЙ ("да, это возможно в таких-то случаях, но я для их предупреждения сделаю то-то и то-то, в частности, научусь прогнозировать дорожную обстановку, избегать провокаций и т.п.") - он не помешает, а даже порой и поможет. Вот точно так же можно поступить и со страхом терактов.
Иногда страх боится… здорового цинизма. Еще одна из недавних телефонных собеседниц в итоге со смехом говорила: "Действительно, если сидеть дома и в театры не ходить, можешь ничего не выиграть - ведь и дом могут обрушить; и помрешь с большей вероятностью, и в театр не сходишь…" Понятно, что
такие выкладки можно озвучивать только с теми, кому доверяешь, но все-таки - да хоть самим себе это сказать! Вот тут верно было сказано, что сидение дома в общем не спасет, а сенсорную депривацию (то есть эмоционально-информационный голод) добавить к страху может, что тоже явно не на пользу. 
Людные места тоже бывают разные. В первую очередь следует избегать тех мест, где склонны собираться люди, поддающиеся панике :) Принцип "давай бояться вместе" тут разрушителен, ибо страх потенцируется и становится "еще более бессознательным", способным нанести вред и самому боящемуся… Мало того что человек сам вероятнее пойдет на деструктивные действия, да еще и манипулировать паникующим извне гораздо легче. Особенно хорошо потенцируется страх, если "боящиеся вместе" личности имеют демонстративный радикал и плюс к своим эмоциям начинают отражать чужие. А вот в театрах как раз далеко не все зрители демонстративные. И потом, далеко не все пришли туда бояться, многие как раз захотят отключиться от страха…
Кстати, о театрах. Очень мудрое и верное решение - что они стали все равно работать (кто мог, те усилили охрану).

• Говорят участники Мастер-класса:
  "Я, например, просто устала бояться.
  Когда бы я ни включила радио или телек, я слышу: "бу-бу-бу там-то.. столько-то человек погибло.. человек ранено.. домов взорвано.. с террористами ведутся переговоры.." - и тут же выключаю!"

…Лишать себя информации (не смотреть новости вообще) - тоже выход, но не лучший. Еще раз напомню: альтернатива страху - ЗНАНИЯ. А чтобы знания были многогранными и тем самым более достоверными, хорошо добывать их из разных источников. Может быть, ТВ - и не основной источник, но иногда поглядывать туда стоит. Хотя бы для того, чтобы получить о нем адекватное представление. 
В общем, главная задача - сделать из страха разумную осторожность. Потому
что как паника, так и безрассудство здесь одинаково опасны… "

 

 

"СТОКГОЛЬМСКИЙ СИНДРОМ"

Отступление из дня сегодняшнего:
Более тысячи человек двое суток находились в заложниках у боевиков. Специалисты утверждают, что у некоторых пленников должен был начаться "стокгольмский синдром" - для этого были созданы все условия. Напомню, что представляет собой это явление.

Термин возник в 1970-е гг., после того, как двое преступников взяли в заложники персонал и посетителей шведского банка. Людей удерживали неделю, к концу которой некоторые узники стали сочувствовать своим захватчикам. Пленники встали на защиту террористов и даже оказывали сопротивление попыткам полиции освободить их, а затем две бывшие заложницы даже обручились с преступниками, у одной пары дело дошло до свадьбы.

Для того чтобы возник "стокгольмский синдром", преступникам не надо обращаться с заложниками мягко. Напротив, сначала их нужно подавить, сломить. Пока человек не сломлен, он думает о возможности побега, освобождения, а не о сотрудничестве. "Стокгольмский синдром" - защитная реакция находящегося в состоянии страха человека, проявляющаяся в желании жертвы сотрудничать с преступником.

Этому явлению, по данным "Справочника для журналиста, работающего в зоне военных действий", подвержены 20-30% заложников. Такой процент людей начинает сочувствовать захватчикам подсознательно и бескорыстно, часть пленников помогает террористам исходя из прагматичного расчета.

Кстати, это явление характерно не только для лиц, взятых в заложники, но и для подданных тоталитарных государств. Люди с подавленной волей начинают искренне восхищаться своими вождями, считая, что так и должно быть. Таким образом, "стокгольмский синдром" стар как мир и может в некоторых случаях перерастать в культ личности.

Добавлю, что большая часть заложников ему все-таки неподвержена: многие люди, захваченные террористами, впадают в истерику (женщины просто плачут, а мужчины еще и проявляют агрессию). Такие люди, увы, погибают первыми. А некоторые в ситуации, подобной той, что сложилась в Беслане, ведут себя стойко, помогая более слабым товарищам. Нередко в стрессовой ситуации значительная часть заложников замыкаются в себе и начинают метаться в "прилюдном одиночестве". У таких людей нередки шизоидные проявления, то есть они могут повести себя неадекватно.

Как могли повести себя заложники в Беслане, предсказать было сложнее, чем обычно - ведь среди пленников было очень много детей.

В разговорах о недавних трагических событиях мне, как врачу-психотерапевту, просто не могли не задавать вопросов о "Стокгольмском синдроме": и что это такое, и отчего это происходит, и как (если что) от него уберечься по возможности?

Честно говоря, вряд ли верно и удобно называть этот синдром "стокгольмским" (хотя что уж сделаешь, если к нему привязали именно такое определение..) Нередкое желание заложника защитить своего захватчика и вообще "объединиться с ним" в общем было известно задолго до стокгольмских событий, давших название "синдрому заложника". Кстати, не так уж редко возникают ситуации, когда женщины, перенесшие насилие и остававшиеся некоторое время под прессингом своего насильника, потом влюблялись в него…

И кстати, Стокгольм Стокгольмом, а в художественных фильмах такая ситуация тоже довольно часто отражается - вспомните хотя бы наш фильм, который, если не ошибаюсь, так и называется - "Заложница" (где сбежавший из тюрьмы преступник крадет вместе с автомобилем ученицу автошколы…)
Более того, еще проще: некое подобие такого "синдрома" проявляется и у многих жен - "жертв самопожертвования", действительно искренне "боящихся потерять" своих мужей, которые по отношению к супруге ведут себя как настоящие диктаторы и тираны!..
Да, проявляется этот синдром не у всех. И чтобы хорошенько в нем разобраться именно "изнутри", предлагаю проанализировать его механизм возникновения…

С одной стороны здесь, как ни специфически это звучит, явно не обходится без известного "психологического мазохизма". Процитирую кусочек из собственной статьи об этом явлении:

• "У приматов очень часто можно заметить такое поведение: мама-обезьяна то и дело
  дергает своего детеныша за хвост. Причем исключительно с целью лишний раз убедиться, что ее ребенок находится рядом и никуда не делся. И что помощь ему не нужна и никто его не обидит. Причем на уровне эволюции у приматов закрепилось УДОВОЛЬСТВИЕ от подобного дерганья - потому что кто от такого родительского внимания убегал или не давался, того съедали… Вот и получается, что в самом примитивном животном представлении система воспитания, опеки и защиты высшими приматами, в том числе человеком, на бессознательном уровне часто ассоциируется с причинением боли. А точнее, пережитая боль нередко воспринимается как символ любви и защиты…
  И чем больше "человеческие" родители применяют в качестве основной методики воспитания окрики, унижение и физические наказания, тем вероятнее у ребенка (который затем становится взрослым) закрепляется ощущение, что тот, кто наказывает - должен и защищать. Потому что он РОДИТЕЛЬ. Мол, если ты меня бьешь и унижаешь - то значит, таким образом берешь и ответственность за меня… (Вот такая возникает в бессознательном ассоциативная цепочка - не всегда понятная логически, особенно окружающим). И такой человек испытывает вместе с болью и унижением подспудное, но очень приятное чувство спокойствия, надежности и даже любви к себе со стороны того, кто эту боль причиняет. Но все эти ассоциации самим человеком не осознаются, кроме, так скажем, начальной и конечной связки "боль - удовольствие".
  На этом, собственно, построены механизмы всех диктаторских режимов. Известно, что такой режим особенно легко устанавливается в обществе, где люди психологически подавлены, где личность человека не имеет большого значения… В такой ситуации люди чувствуют себя беззащитными во всех отношениях. И когда находится жесткий и властный "отец родной", они его начинают бурно любить, хотя и боятся: да, он нас обижает, но это как раз и значит, что мы его дети и значит, в то же время он нас защитит… "

Да мало того, вспомните известные шаблонные
поговорки типа: "Бьет - значит, любит".

Но это только одна сторона вопроса. Другая сторона "выглядит как бы совсем наоборот".
Проблема в том, что сами террористы, даже если заложники воспринимают их в качестве "строгих родителей", практически всегда ведут себя как дети. А что в этом удивительного? Я уже рассказывал о специфике "подросткового мышления", так оно у человека вполне может сохраниться и много позже подросткового возраста. И главная специфика этого мышления, проявляющаяся практически у любого террориста - нежелание мыслить "вперед", неумение формировать прогнозы, стремление "жить здесь и сейчас". У них мышление эмоциональное, нелогичное и зауженное: уж из-за какой собственной проблемы они надели такие "шоры на глаза" - не всегда известно, но то, что поступки их большей частью откровенно недальновидны - это ясно практически сразу. Да взять хотя бы тот же недавний пример, когда захватчики "требовали за три дня вывести войска". И бесполезно им объяснять, что это и за тридцать дней сложно сделать - мышление-то нелогичное, сиюминутное, детское: "Я хочу, дай, а то я…"

Почему, уж к слову замечу, и были во многом настолько тяжелы переговоры: парламентеры наверняка предлагали разговор с логической позиции взрослого, а в ответ получали выводы и обещания ребенка, который "хозяин своего слова": хочет - даст, хочет - возьмет обратно.

И можно сказать, что любой террорист - это "ребенок с гранатой". Так или иначе, в его поведении слишком много откровенно инфантильных реакций… На что постепенно и "откликаются" те из заложников (чаще женщины), у которых у самих сильны "нереализованные родительские потребности". И как только они видят такого "великовозрастного деточку" (особенно если ситуация стрессовая и мешает мыслить логически, выводя на первый план эмоции и бессознательное вообще) - может возникнуть подспудная потребность "пожалеть его, поддержать, утешить…" ("…может
быть, он тогда и гранату отложит?!"). То есть родительские инстинкты, если можно так выразиться, смыкаются с собственным инстинктом самосохранения - и вот, пожалуйста: заложник (чаще заложница) бросается на защиту своего захватчика.

…Таким образом и получается, что как ни грустно, "стокгольмскому синдрому" чаще подвержены женщины, а не мужчины. Во многом это результат печально известной двойной морали, в частности того, что мальчиков у нас с детства учат на агрессию отвечать агрессией, а девочек (увы, нередко до сих пор) - на агрессию (особенно на мужскую) отвечать "покорностью и мягкостью". Не холодной вежливостью, не расчетливым противодействием на рациональном уровне, а именно покорностью - автоматической, безотчетной!

Но конечно, одна только принадлежность к женскому полу еще не означает, что заложница станет непременно подвержена этому синдрому. Первыми жертвами такой зависимости обычно становятся женщины с изначально подавленной индивидуальностью (во многом как раз те, у кого в детстве были властные родители, причем которым дочери покорялись искренне…), к тому же если у них "внутренне зажаты" еще и подспудные потребности самим кого-то "опекать и защищать". Вот и получается, что с одной стороны, у такой женщины срабатывает ассоциативная связка "третирует - значит защищает, значит, я ему небезразлична…", а с другой стороны, добавляется и стремление "пожалеть несчастного ребенка, вынужденного для решения своих проблем хвататься за гранату".

Что еще очень важно в разговоре о стокгольмском синдроме: до сих пор вроде бы по умолчанию предполагалось, что жертва синдрома - женщина, а террорист - мужчина. Однако вполне возможно возникновение подобного синдрома у заложниц и по отношению к женщинам-захватчицам! Смертницы с закрытыми лицами, у которых в жизни не осталось больше ничего, кроме возможности "умереть со славой и оказаться в раю" (потому что в реальной жизни их ждет только сущий
ад, замешанный на их бесправии в социуме), оказываются по той же самой схеме чуть ли не "родственными дУшами" для забитых и задавленных экстремальной ситуацией заложниц: у той или иной заложницы может возникнуть бессознательное желание "пожалеть с точки зрения родителя несчастную женщину, пошедшую на смерть и оставившую дома грудных детей". А также опять-таки вполне может сработать связка: "наказывает - значит, МАМА…"

Еще вероятные кандидаты на возникновение стокгольмского синдрома - подростки. Но опять же - в первую очередь те, кого в семье и окружающем социуме подавляли и наказывали, а также те, кому в жизни требуется "однозначно мыслящий сильный лидер". Такие подростки в террористах почувствуют "родственную душу борца с окружающей средой"… Понятно, что если в заложниках подростки находятся вместе с родителями - вероятность такого синдрома снижается. Но только в том случае, если между подростком и родителем изначально было доверие и понимание, а не противостояние!

И самое страшное - "стокгольмский синдром", как правило, возникает "без взаимности". То есть захватчики, к которым их жертвы вдруг начинают "испытывать теплые чувства и понимание", как правило, столь же добрыми чувствами не отвечают, а используют внезапную покорность жертв в своих интересах, а вот во благо самим жертвам - далеко не всегда!

…Итак, получается, что поддаваться такому синдрому - опасно. И опять же лучшая от него защита - ЗНАНИЯ о нем. А во-вторых - умение в принципе мыслить логически (а если хотите - аналитически), и как можно дольше в любой стрессовой ситуации это мышление сохранять. Потому что стоит только пойти на поводу у собственного пораженного стрессом бессознательного, у собственных эмоций и ассоциаций - можно, увы, зайти очень и очень далеко.

Кстати, вот какой еще мне часто задавали вопрос: "Как известно, "стокгольмский синдром" проявляется лишь тогда, когда заложники находятся в
контакте с террористами длительное время. Но с другой стороны, опытные переговорщики рекомендуют всячески по возможности затягивать процесс переговоров с захватчиками… Как же сочетаются эти две рекомендации?"
В общем-то вполне разумно сочетаются.

Да, верно: для возникновения "синдрома заложника" (все-таки предпочту его именно так называть…) требуется время: в первые часы общения с террористами присутствует больше то, что принято называть "состоянием аффекта". Но именно это состояние само по себе никак не способствует принятию разумных, логических решений! Со временем аффект проходит и "включаются мозги". А вот у кого "включаются" прежде всего эмоции - те большей частью и становятся жертвами обсуждаемого синдрома.
Пролонгирование процесса переговоров необходимо для взвешенности всех последующих действий. И время это затягивается (конечно, в разумных пределах!) затем, чтобы иметь возможность изучить обстановку и получить дополнительную информацию: по крайней мере, никаких кардинальных решений не принимается вслепую и "на горячую голову."
Но именно это время, необходимое для планирования операции спасения, и становится дополнительным испытанием для заложников: кто из них устоит перед пресловутым "синдромом", а кто нет? Вообще в зависимости от психологической устойчивости и уравновешенности возникновение синдрома может не произойти и за неделю плена, а может развиться и в первые часы после захвата - опять же все очень индивидуально.

Еще спрашивали, что тогда лучше - покорный "синдром жертвы", которому чаще подвергаются женщины, или отчаянное сопротивление "очертя голову", которое чаще свойственно мужчинам-заложникам?
Отвечу так: "Оба хуже".
Потому что, откровенно говоря, уничтожение заложников террористы нередко начинают именно с таких "оголтелых сопротивленцев", благо те сами откровенно лезут на рожон. Это тоже, если хотите, разновидность "синдрома заложника", только более "мужская": ответная агрессивность, импульсивность,
нетерпение (нередко поощряемые у мужчин в "мирное время" точно так же, как покорность у женщин!) в стрессовой ситуации оборачиваются против человека точно так же, как возникшая привязанность к своему захватчику.

Крайности всегда вредны. И снова повторю, что лучше и надежнее всего здесь - сохранение внутренней устойчивости, может быть, при внешней "демонстрации подчинения" - главное, чтобы это "подчинение" шло не на эмоциональном, а на рациональном уровне. Чтобы оно было не проявлением пресловутого "синдрома", а рассчитанной акцией, и чтобы во время этой "покорности" человек не переставал наблюдать, собирать информацию и ее анализировать. Да, понятно, что скорее всего, заложник испытывает голод, иные бытовые неудобства, страх - и все это мешает ему "держать голову в холоде". Но не забывайте и о том, что террористы сами боятся, и может быть, больше вас. И у вас с ними идет прежде всего скрытая "война нервов": кто выдержаннее, кто устойчивее, кто хладнокровнее - тот и победит.

А тренировать свое умение логически мыслить и сохранять психологическую устойчивость можно начинать и в "мирной жизни" - там тем более это умение может многократно пригодиться/
Не говоря уже о том, что к сожалению, в одном моменте в своем последнем обращении наш президент ошибся (возможно, это то, что называется добровольным заблуждением). Да, можно уничтожить конкретных террористов (у которых действительно нет будущего), но терроризм как явление - увы, неустраним. Потому что нельзя законодательно запретить недальновидность, агрессивность и потребность в насилии. Причем с любой стороны баррикад…

 

"БЕЙ … - СПАСАЙ РОССИЮ?"

 

• Говорят участники Мастер-класса:
  " Возможно, в нашем городе (а может и в других) будут "в отместку чеченцам" нападать на лиц кавказской национальности (про один такой случай уже написали). И милиция
  будет проверять у "лиц" документы в усиленном режиме. Мне как-то неуютно от этого, хотя лицо у меня как раз отнюдь не кавказское и лично мне это ничем не грозит (кстати мало кто знает, что на Кавказе очень много народностей у которых светлые глаза, абсолютно "европейские" черты лица и т. д.) Как быть в этом случае, потому что все равно страшно…"

…Действительно, страшно. И опять-таки ничего удивительного в этом нет. Если сейчас начнется волна безумного, оголтелого расизма, и бить будут, извините за цитату, "и по морде, и по паспорту", то коснется это и очень многих из тех, кто в данной ситуации вообще ни при чем: у кого кавказская фамилия, но в третьем поколении московская прописка, или совершенно "некавказская национальность", но при этом нетипичные для россиян черты внешности… В таком случае этим людям останется только одно - уезжать. Как можно скорее. И кстати, не только им, но и всем трезвомыслящим людям - чтобы своим трудом приумножать благосостояние действительно развитых стран.
Но обсуждая эту "возможность" (сознательно беру это слово в кавычки), позвольте вновь процитировать кусочек еще из одной собственной статьи - "Экзамен по кавказскому вопросу". Обратите внимание - прошло три года, а статья все равно во многом сохранила актуальность…

• "Нередко с экрана и газетных полос в отношении всех "лиц кавказской национальности" раздается призыв, созвучный симоновскому "Убей его!" - причем любого, кого встретишь на улице. Ну, если не убей - то гони его в шею из своего города, преследуй его где только можно, унижай, топчи... Но идея национального погрома (в любом виде) снижает ценность человеческой жизни как таковой. Ведь опасность чеченских боевиков в том, что они с детства воспитаны на крови, убить им легко. Но почему мы позволяем делать таких же боевиков-зомби из всех нас? Психически здоровые люди не стремятся убивать: как минимум потому, что ими руководит банальный инстинкт
  самосохранения - сегодня убил ты, завтра убьют тебя. Вот что стоит у истоков табу на убийство. Да, в Чечне есть обычай кровной мести - но это обычай средневековый, если не первобытный. Почему нас провоцируют перенимать первобытные методы общения? Понятно, что человеческие эмоции в сложившейся ситуации требуют выхода. Но проще всего найти "крайнего" и сделать его козлом отпущения. Однако это не значит, что преступления прекратятся.
  …Бесполезно культивировать ненависть: она скоро выкипит, дав место разуму. Подумайте: сегодня нас призывают "мочить" соседей по России, завтра - соседей по городу, а послезавтра мы дружно выйдем бить соседей по дому (и они нас, кстати, тоже)? На одной ненависти не построишь экономически сильное государство. Более того - пока мы деремся, все будем ходить голодными - разумеется, за исключением того меньшинства, которое дергает нас за веревочки, как марионеток."

…Так что в любом случае "национальный погром" невыгоден прежде всего нам самим. И потому есть некоторая надежда, что до этого разумные люди все же не опустятся.

Да, есть такое чувство, как месть - вроде бы "благородное и вполне достойное". Но что оно из себя представляет на самом деле и какую может таить опасность - разговор уже был, и по возможности советую вновь о нем вспомнить.

А в качестве "промежуточных мер" можно порекомендовать элементарные вещи. Если проверяют документы в усиленном режиме - то независимо от внешности и национальности ВСЕГДА носите с собой паспорт, даже если идете в магазин. Вам ведь нечего бояться, вы ведь ко всем этим терактам не имеете отношения. Вот и помните об этом, и тогда само ваше поведение будет опять-таки внешне спокойным и не провоцирующим. Это во-первых. А во-вторых, если у вас "кавказская внешность или фамилия", то избегайте и таких "людных мест", где собирается, простите за грубость, "тупое быдло", готовое из примитивного (именно так!) чувства "мести"
"бить всех не своих". А порой и никакой мести там нет - есть только желание "подраться ну хоть с кем-нибудь, потому что плохое настроение, и вообще… А тут такой повод подвернулся!"

И увы, на самом деле любое подобное явление питается именно леностью ума - когда не хочется индивидуально разбираться, что из себя представляет тот или иной конкретный человек. Гораздо проще поставить ему на лбу штамп и присвоить определенный набор свойств - "хороших" или "плохих" - в зависимости от того, что видно невооруженным глазом: скажем, от пола, роста\фигуры или от той же национальности. 

Несколько лет назад на телевидении шла такая социальная реклама (могу процитировать неточно, но хочу передать суть). На экране - человеческий мозг, внизу подпись - "Мозг европейца". Следующий кадр - точно такой же мозг, подпись - "Мозг негра". Следующий кадр - еще точно такой же мозг, подпись - "Мозг индейца". И наконец, последний кадр - мозг, уменьшенный во много раз, явно с одной извилиной, и подпись - "Мозг расиста". 

Но точнее - тяга к национализму идет даже не столько от прямой нехватки интеллекта (большая часть расистов от этой нехватки вовсе не страдает, точнее, нехватка интеллекта их не беспокоит), а от глубинного ощущения своей какой-то внутренней ущербности, которую националистическими потугами хорошо маскировать. "Да, у меня нет работы (вернее, нет желания работать), нет денег (как следствие), да, я пью не просыхая, но зато я РУССКИЙ"! Ну, или представитель какой-нибудь другой национальности - точно так же могут гордиться своей национальностью и некоторые из тех, кого русские так не любят. Но общая черта в том, что больше-то гордиться НЕЧЕМ! Национализм - это признак того самого "общественного дна", тех самых борцов с окружающей средой. Кроме всего прочего, шовинистические настроения позволяют не только гордиться собой, но еще и БОРОТЬСЯ с теми, кто "чужой". То есть опять одна из "приманок" -
возможность борьбы, которая данной подгруппе нужна как таковая. 

…С проявлением национализма в последнее время приходится сталкиваться, извините за подробности, в лифте собственного дома. Каждый день кто-то на стенах пишет грязные шовинистические лозунги, из которых, прошу прощения, "смерть черным" - самое мягкое. Но во-первых, все эти лозунги написаны совершенно безграмотно, с такими орфографическими ошибками, которые и первоклассник не сделает. То есть человек, который пишет "русские - сила", сам-то даже не знает основ русского языка!
А во-вторых, пишет явно кто-то из живущих в доме. И потому не может не знать, что каждое утро эти надписи, сделанные черным маркером, отмывает от стен лифта усталая, замотанная, но удивительно добросовестная в работе РУССКАЯ женщина… Так что все усилия этих "писателей" в первую очередь направлены на то, чтобы дать именно ей новую порцию грязной, тяжелой и главное - явно не вознаграждаемой работы: на следующий же день на чисто вымытых стенах вновь появляются грязные каракули…
Вот это тоже проявление того, что называется "мозг расиста".

И в заключение позвольте еще одну выдержку из "Экзамена по кавказскому вопросу":

• "…Те, кто преступил существующий закон, должны быть наказаны - при этом неважно, какой они национальности. Но наказание должно осуществляться в правовых рамках, а не с помощью дубины - иначе получается такое же преступление. И если уж сравнивать чеченскую ситуацию с болезнью, и говорить, что теперь поможет только хирургическое вмешательство, то по медицинским законам вмешательство это должно быть минимально травматичным. Не надо, взяв в руки скальпель, уподобляться новичку-хирургу, который после нескольких неудачных попыток начинает истерично кромсать пациента почем зря с криками "Ничего у меня не получается!!!…"

© Нарицын Николай Николаевич,
врач-психотерапевт, психоаналитик