Шторм в Балтийском море. Фото: Илья Матусихис По словам климатолога Агентства окружающей среды Айна Каллиса, Эстония, где есть много любителей предсказывать погоду, может чувствовать себя вполне уверенно на теплеющей планете. В отличие от былых времен, в марте на лыжах уже не покатаешься, но по сравнению с остальным миром мы, по крайней мере, избежим подлинных катастроф. А если случится худшее, то надо просто собрать вещи и переехать в Отепя, пишет stolitsa.ee Далее...

– Кажется, что эстонцы делятся на два основных типа. Одни вздыхают по мере приближения конца года, что хотелось бы настоящей зимы и снега, чтобы можно было кататься на лыжах, веселиться и наслаждаться заснеженной природой. Другие говорят: ладно, пусть Рождество будет снежным, а потом хорошо бы, чтобы снег растаял и потеплело. А к какому лагерю принадлежите вы?

– Мне как климатологу хотелось бы средней зимней погоды. Достаточное количество снега – сантиметров двадцать. Но сильных холодов не хочу, хорошо, если температура будет держаться около десяти градусов. Если будет ниже двадцати, придут большие счета за отопление. При температуре около пяти градусов снег может начать таять и превращаться в слякоть, будет трудно ходить. Особенно не хочется гололедицы, потому что я боюсь падений. Сейчас тут, в Тарту, на улицах очень скользко. Я в основном исхожу из собственного состояния здоровья, наверное, многие так делают.

Молодежь, конечно, мечтает о больших сугробах и хорошей лыжной погоде. В свое время, когда я был молодым, под Тарту еще 20 марта можно было покататься на лыжах. Но теперь снег к этому времени часто полностью сходит.

Летом тоже не хочется сильной жары выше 30 градусов, могло бы быть просто тепло. Эстонцы интересуются погодой два раза в год. Один раз – перед Ивановым днем: не пойдет ли дождь. Второй раз – перед Рождеством: выпадет ли снег.


– Кто из двух лагерей будет праздновать победу этой зимой?

– В начале ноября и профессиональные синоптики, и любители говорили, что декабрь будет мягким и снег выпадет только в конце месяца. На самом деле все было по-другому, снег выпал уже в ноябре, когда «черная пятница» в магазинах на самом деле превратилась в «белую пятницу». И пока не пошел дождь, ветер был очень слабый, поэтому этот снег не падал на землю, а давил на ветки и ломал деревья. Создал проблемы для людей, которые надеялись, что смогут провести зиму при электрическом свете, как нормальные европейцы, а не с лучиной, как много веков назад.


– Говоря о синоптиках-любителях… как к ним относитесь вы как профессионал?

– С очень большим уважением. Хотя бы потому, что эти люди испытывают глубокий интерес к погоде и климату. В этом отношении Эстония – очень интересное место, поскольку у нас гораздо больше синоптиков-любителей по отношению к численности населения, чем где-либо еще в мире. Иногда на их встречи приходит человек по двадцать, а иногда даже больше.

Это также показывает, что Эстония – очень интересная страна с точки зрения погоды. Есть очень мало таких стран, где в радиусе 250 или 300 километров разница температур может достигать 30 градусов, как это произошло с нами в начале февраля 2012 года. В Ристна на Хийумаа тогда было минус три, а в Корела на юго-восточной границе – минус тридцать три градуса. Интересно, что разница в температуре воздуха между Курессааре и Выру гораздо больше, чем, например, между Выру и Москвой. Наш морской климат делает погоду особенной.


– Вы сами упомянули, что в былые времена в конце марта можно было кататься на лыжах, а сейчас об этом можно только мечтать. Однако и здесь тоже есть два типа людей: одни верят в потепление климата, а другие нет.

– Часть людей признает, что за последние 50–100 лет погода определенно претерпела существенные изменения. К нам проникают южные биологические виды, в лесах полно южных вредителей. Именно биологические изменения в природе показывают лесникам и биологам, что в чем-то действительно произошли радикальные изменения.

Климатологи подходят к этой теме 30-летними циклами. Если есть три года снежной, а потом пять лет сухой погоды, то это нормальные колебания и флюктуации климата. Но если происходит смещение в ту или другую сторону несколько раз в течение 30 лет подряд, то можно давать оценки.

О Тарту известно, что с 1901 по 1930 год средняя температура составляла 4,7 градуса, с 1930 по 1971 год – 5,5 градуса, а в последний период после этого – 6,3 градуса. Я подсчитал, что в 1850–1900 годах (этот период называют временем перед промышленной революцией) средняя температура составляла 4,6 градуса. Теперь – 6,4.

В Эстонии потеплело на 1,7 градуса, здесь не о чем особо спорить. Только климатологи говорят, что все это связано с деятельностью человека.


– В этом смысле Эстония уже не выполнила Парижское климатическое соглашение: на целых 1,7 градуса теплее, чем до промышленной революции. (В заключенном в 2016 году соглашении поставлена официальная цель: не допустить потепления более чем на 1,5 градуса).

– Одно дело Эстония, а другое – глобальная ситуация. Изменения сильно различаются в разных регионах. Всегда вспоминается, как в 1940-е годы у нас были особенно холодные зимы, что помешало немцам взять Москву. Там были 45-градусные морозы, в Эстонии тоже 43 градуса, и в то же время глобальная температура была выше средней.


– Но почему многие люди все равно не хотят смотреть в лицо сухим фактам?

– У нас есть климатические модели, но они показывают приблизительные тенденции. Климат меняется и будет меняться всегда, гораздо сложнее отследить причины этого. Какие-то космические факторы, изменение солнечной радиации или что-то еще. Некоторые вещи легко измерить, но удельный вес многих факторов переоценивается. В какой-то момент полагали, что весь арктический морской лед растает. На самом деле в одни годы он уменьшается, а в другие – нарастает. Эти изменения очень разнообразны.

Самое главное – найти способ замедлить эти тенденции. Я думаю, что хуже всего то, что мы загрязняем не только атмосферу, но и всю природу. Я всегда говорю, что если в доме в одном подъезде грязно и хранят мусор в коридоре, то нам не надо становиться такими же и мусорить у собственной двери. Давайте стремиться сделать нашу жизнь проще и лучше.


– Наука и техника очень сильно изменились со времен вашей юности. Насколько точнее и эффективнее стало прогнозирование погоды?

– Если сейчас мы прогнозируем на десять дней – или примерно на неделю, – то ровно двадцать лет назад это удавалось сделать всего на два-три дня вперед. Так что прогнозы становятся все точнее и точнее. У меня есть первый в Эстонии учебник по метеорологии, изданный сто лет назад, где написано, что люди не смогут предсказывать погоду более чем на два дня вперед, по крайней мере, в ближайшем будущем. Ведь процесс чрезвычайно сложен и зависит не только от того, что происходит у нас под боком, но и от далеких океанов. Сегодня в мире около 10 000 метеостанций, ежедневно отправляющих миллионы пакетов данных в крупные метеорологические центры с компьютерами, которые выполняют миллиарды операций.

И несмотря на это, синоптики иногда продолжают ошибаться. Иной раз происходит внезапное потепление, которое даже лучшие синоптики не могут предсказать за пять дней. Несмотря на это, мы уже можем быть довольны. Единственное, чего мы не можем показать, это где и что происходит с осадками. Довольно часто бывает, что прогнозируют проливной дождь, а потом не упадет ни капли. И тут фермер хмыкнет, что вот подальше, у соседа, поля как следует полило. Но тут ничего не поделаешь, летние кратковременные осадки такие и есть.


– В среднем раз в год я замечаю, что даются серьезные предупреждения: будет большая буря, зарядите телефон и запаситесь свечами и сухарями. А на самом деле выходишь на следующий день на улицу – и ничего особенного, разве что шапку натянешь на голову поплотнее.

– Классический пример – шторм в январе 2005 года, когда вода в море у нас поднялась до небывало высокого уровня. Спрашивали, почему мы не предупредили заранее. Но, в отличие от датчан, у нас не было возможности использовать модель, показывающую повышение уровня воды.

Совпало несколько вещей. Уровень моря в наших краях был на 50 сантиметров выше среднего, западный ветер гнал воду из Северного моря в Балтийское. Юго-западные ветры, в свою очередь, гнали ее в Пярнуский залив. Кроме того, сверху не было «крышки», т. е. слоя льда, уровень воды мог спокойно подниматься.

Спустя пару недель были аналогичные условия, и наши синоптики предсказывали, что уровень воды может подняться в Пярну и Хаапсалу. А он вообще не поднялся, потому что в последний момент этот циклон решил изменить направление и траекторию ветра. Но если бы пошло по-другому, то сказали бы, что мы не учимся на ошибках, хотя один раз уже промахнулись с прогнозом.

Мне как климатологу очень интересно жить в наших краях, погода очень переменчива. Я сочувствую синоптикам, которым приходится предсказывать погоду на основе того, что происходит над Балтийским морем. У нас Балтийское море. У нас различные болота, которые тоже влияют на погоду. Где-нибудь в пустыне или в глубине континента все было бы по-другому, там все намного проще.


– Нет ли опасений, что с появлением искусственного интеллекта люди станут не нужны в качестве синоптиков?

– Думаю, что так просто этого не произойдет. У нас и раньше говорили, что нет необходимости в таком количестве синоптиков. Уже в 2001 году тогдашний министр внутренних дел Тармо Лоодус заявил, что зачем нам синоптики – погода все равно наступит, прогнозируешь ты ее или нет. А вскоре после этого разразился шторм, поваливший много деревьев в восточной Эстонии, и министр взял свои слова обратно. Если я правильно помню, одному из сокращенных синоптиков даже вернули должность.


– А что с новыми кадрами? Будет ли через пару десятилетий новый Айн Каллис, которому постоянно звонят из всех изданий?

– На самом деле не все звонят, меня просто заметили журналисты. Ведь у нас с давних пор известны синоптики, выступающие по телевидению. За границей, кстати, в эфир принято пускать профессиональных синоптиков, потому что они могут изменить прогноз за десять минут до начала трансляции. А наши девушки-дикторы, выступающие с прогнозом погоды, некоторое время назад честно признались, что сами, к сожалению, не знают разницы между циклом и циклоном и читают заученный текст. Конечно, было бы лучше, если бы это были профессионалы.

Я думаю, что теперь это стало гораздо более профессиональным. На мой взгляд, на Эстонском телевидении есть как минимум два профессионала: Тайми Пальяк и Элле Педассаар. Но и другие значительно повысили квалификацию. Конечно, это трудная работа, поздно вечером в эфире и все время надо быть готовым к изменениям.


– Является ли Эстония безопасным местом для жизни с учетом изменения климата?

– В целом, надо признать, что с точки зрения климата жить здесь – как у Христа за пазухой. Нет смерчей или ураганов, сплошные пустяки по сравнению с погодными явлениями в других частях мира. В этом отношении мы должны благодарить нашу природу и наших предков, которые расселились в этом сыром зимой и, по мнению некоторых, вообще неприятном краю. И обратите внимание: лет через двадцать сюда начнут приезжать полчища отдыхающих. Будут приезжать сюда понежиться с выжженных пляжей Испании и Италии.


– Я так и думал, что изменение климата испортит наше мирное благополучие.

– Да тут нет ничего особо страшного. В худшем случае где-то через 100 или 150 лет уровень моря поднимется на 50 метров. Хотя можно полагать, что так сильно не поднимется. Ну, тогда можно переехать на возвышенность в Отепя или Хаанья, разве что тесновато там станет.

Мы уже сейчас должны быть готовы к очень плохим сценариям. Например, одно из опасных мест – Тискре под Таллинном. При очень сильном ветре и высоком уровне воды там начнется подтопление жилых районов, запомните мои слова.


– Некоторые ученые предлагают разбрасывать с самолетов в атмосферу вещества для отражения солнечных лучей обратно в космос, чтобы предотвратить глобальное потепление.

– Действительно, если такого вещества будет достаточно много, это должно уменьшить солнечную радиацию. Но представьте, как это все загрязнит. Расстояние должно быть правильным, высота должна быть правильной. Но это совершенно абсурдный и утопический проект, не думаю, что кто-то этим займется всерьез. Результаты таких планов никогда не бывают однозначными: с одной стороны, делаешь что-то хорошее, а с другой – что-то плохое.

Ведь как думали в конце 1980-х годов: надо начать разбрасывать пепел на ледники Гренландии и Арктики, чтобы изменить коэффициент отражения солнечных лучей. К счастью, до этого дело не дошло, но в то время считалось, что температура Земли начнет падать. А тут, о чудо, лет через десять обнаружили противоположную тенденцию! Хорошо, что не начали ничего делать, с такими вещами всегда надо быть предельно осторожными.


– Удастся ли миру соблюсти Парижское климатическое соглашение?

– Есть опасения, что это будет очень сложно. Несмотря на наши первоначальные усилия, в ближайшем будущем температура все равно повысится. Это будет очень сложно, но поживем-увидим.


stolitsa.ee