Источник фото: Põhja-Eesti Regionaalhaigla Недавний случай в отделении экстренной медицины (ЭМО) одной из таллиннских больниц обострил дискуссию о языковом барьере в эстонском здравоохранении. Все началось, когда жительница столицы Наталья обратилась за неотложной помощью из-за ухудшения самочувствия. Позже ее супруг рассказал, что принимавший ее врач, вместо того чтобы сосредоточиться на медицинской проблеме, выразил резкое недовольство недостаточным знанием пациенткой эстонского языка, несмотря на то, что она родилась и училась в Эстонии. Сообщалось, что медик подчеркнул свое идеальное знание русского, но заявил о принципиальном нежелании на нем говорить. Далее...

В ответ на эту ситуацию официальный представитель Северо-Эстонской региональной больницы (PERH) подтвердил установленный порядок: обслуживание пациентов осуществляется на государственном, эстонском языке. Переход на другой язык общения возможен только по усмотрению самого медицинского работника и при условии, что его знание этого языка позволяет гарантировать качество медицинской услуги.

Инцидент вызвал заметный общественный резонанс. На этом фоне депутат парламента Мария Юферева-Скуратовски высказала мнение, идущее вразрез с общим потоком критики в адрес медиков ЭМО. Она поделилась собственным многолетним опытом, утверждая, что ни она, ни ее близкие никогда не сталкивались с принципиальным отказом врачей общаться по-русски. По ее наблюдениям, ключом к взаимопониманию часто служат вежливость пациента и отсутствие изначальных требований говорить на определенном языке. Депутат предположила, что недавнее формальное закрепление больницей правила об обслуживании на госязыке и необходимости переводчика могло стать защитной реакцией на общественное давление и требования к врачам в обязательном порядке использовать язык пациента.

Параллельно с этими обсуждениями, PERH анонсировала изменения в работе своего центра экстренной помощи, вступающие в силу с 1 мая. Теперь пациентов с менее серьезными жалобами будут принимать специально обученные медсестры. Руководство центра объясняет это необходимостью снизить нагрузку на врачей и высвободить их для помощи пациентам в тяжелом состоянии. В этом же сообщении больница вновь акцентировала внимание на том, что обслуживание ведется на эстонском. Пациентам, не владеющим госязыком, рекомендуется либо приходить с сопровождающим, способным перевести, либо самостоятельно организовать дистанционный перевод, ответственность за качество которого лежит на самом пациенте.

Проблема языкового барьера в эстонской медицине имеет и более широкие корни. Семейный врач Ванда Кристьян отметила тенденцию: молодое поколение эстонских медиков все реже владеет русским языком, предпочитая английский или другие европейские языки. Она назвала это знаком времени и посоветовала русскоязычным пациентам заранее позаботиться о переводчике – знакомом или родственнике. Идею введения штатных государственных переводчиков в медучреждениях она считает маловероятной из-за отсутствия ресурсов, подчеркнув, что это потребовало бы переводчиков на разные языки, а не только на русский. По ее мнению, расширение системы э-консультаций могло бы частично улучшить доступность врачебной помощи для всех жителей страны.


Источник