Тимур Ильдарович Юнусов
Дата рождения: 15.08.1983 г.
Известный деятель поп-культуры. Участник проекта "Фабрика звезд - 4". Выступает в составе группы "Банда". Прочно закрепил за собой образ преуспевающего отпрыска элитной семьи, владельца модных клубов и магазинов. Меняет как перчатки дорогие машины и красивых девушек.

Вторник. По вторникам клуб не работает. И по средам тоже. Он работает только в выходные, поэтому 10 минут мерзну снаружи, пока полусонный охранник соображает — какого черта мне у них нужно в одиннадцать вечера.

Стены клуба обиты чем-то мягким, леопардовым. Туалеты зеркальные, в золоте. Шучу, но все равно красивые. Пахнет позавчерашним сигаретным дымом, на полу кучки мусора и окурков. Я пью третью чашку чая и умираю от холода, когда, наконец, входит он.

Весь такой в желтой куртке и белых сапожках. Плюхается на кожаный диван, закидывает ноги на зеркальный столик рядом с моей чашкой и сообщает, что у него есть полчаса.

— А вы не боитесь, что все это может закончиться? Вдруг все рухнет? (Культовый вопрос из «Generation P» — прим. «Re:».)

Далее ...





— Вообще не боюсь. Время — оно такое. Сегодня на пике — завтра нет. Просто так в один день все равно не рухнет. Для этого нужно очень сильно провиниться — тогда у тебя все отберут. А если делаешь правильные вещи — отдаешь энергию, потом ее получаешь — то у тебя ничего не рухнет. Я верю во вращение энергий. Поэтому нужно поступать по совести, по чести, думать, что делаешь.

— Что вы имеете в виду?

— Социальный подтекст может быть разным, например, о расизме, о нехватке денег, о проблемах страны, о коррупции.
— А как вы можете петь о коррумпированности правительства — вы испытали на себе или просто догадываетесь?

— Я же не только песенки пою и на сцене пляшу. У меня много родственников находится в правительстве и в большом бизнесе. И сам я бизнесом занимаюсь, сцена — это просто хобби, то, к чему лежит моя душа. Сейчас я занимаюсь промоушном. У меня много своей собственности. Этот клуб, например, — мой.

— А охранник сказал, что вы работаете в группе маркетинга и продвижения...

— Нанимая охрану, я не ставлю задачей объясняться с ними.

— Ну да, всем объяснять — себе дороже… А вы помните ваш первый гонорар?

— Первый мой гонорар был, когда я еще с Децлом работал — делал ему продакшн. Первый его альбом наполовину состоял из моих текстов. Я написал ему «Вечеринку» и «Мои слезы, моя печаль». Его отец тогда купил школу брейк-данса, в которой я занимался. Так и познакомились. Когда Толмацкий-старший решил делать звезду из сына, тот не умел ничего и сказал: без Тимоти не пойду. Я его уговорил, тексты написал, научил рэп читать. Просто я до этого три с половиной года прожил в Лос-Анджелесе, и для меня не было большим секретом, как все спродюсировать и оформить, поскольку я являлся прямым носителем культуры. В гетто жил. Меня отправили учиться, а я сбежал и поселился в гетто, друзей завел.

— А с Децлом вы больше не общаетесь?

— Не, мы давно уже разругались, как это всегда бывает, когда дело доходит до бизнеса и больших денег. Я и вышел из состава, просто ушел. Создал свою группу. В 16 лет получал тыщу-полторы за концерт. У меня был водитель с охраной, подружкам шмотки в бутиках покупал…

— Видела вас по телевизору в одной передаче, где вы знакомились с девушками, а потом глумились над ними. Почему вы, когда знакомитесь, сначала смотрите на задницу, а потом на лицо?

— Ну, есть разные подходы. Свои приколы, свои фишки, особенно с девчонками — тем более, что я не обделен вниманием и могу себе позволить смотреть, выбирать как угодно и иметь в подружках практически любую — какую захочу.

— А вам какие задницы нравятся?

— Ну, большие, маленькие, круглые, плоские — я смотрю в совокупности. Конфета ничто без начинки.

— То есть между внутренней поверхностью бедра и внутренним миром вы выберете…

— Все очень важно, но важнее то, что в голове. Впрочем, смотря какие цели преследуются. Если я хочу снять кого-то в клубе — выберу одно, если друга хочу найти — другое. Но если есть сочетание правильного «лука», хорошего стиля, красивой фигуры и мозгов — вообще здорово.

— А грудь вам какая нравится?

— Ну что вы пристаете? Мне красивые нравятся, чтоб был живот подтянутый… Грудь — хотя бы третьего размера, волосы ухоженные, маникюр, педикюр, всевозможные эпиляции правильные…

— А если неправильные? Вот некоторым девушкам нравятся волосы под мышками.

— Ну, мне такие пока не встречались. Это неэтично, неэстетично и антисексуально, вариант хиппи какой-то.

— Ну а вы сами не хотите попробовать? Попросите свою девушку потерпеть недельки две, пока волосы отрастут…

— Я не считаю, что волосы — это круто.

— Понятно… Про девушек поговорили. А вот вы можете сейчас улыбнуться, чтоб зубы было видно?.. Ага, теперь верхние... Губу приподнимите, пожалуйста…

— У вас что-то происходит? В чем дело-то?

— Ну вот просто у меня тут написано: «Спросить, что у него с зубами». Мне сначала самой нужно понять, что у вас с зубами, а потом спрашивать.

— Да все у меня нормально! Я даже ни разу в жизни у дантиста не был. У меня генетика.

— А жениться вы не собираетесь?

— Упаси Бог! Мне 23 года только. Я не враг себе, я разумный эгоист.

— Это как?

— Кто такой Чаадаев — знаете? А кто такой Обломов?

— Ну… было дело…

— Вот если немножко углубиться, то можно понять, что такое теория разумного эгоизма.

— В Чаадаева или в Гончарова?

— И там и там почерпнуть можно. Это значит люби себя, делай во благо себе и немножко помоги другим. Читайте Гончарова, Радочка, там про все сказано.

— Мне кажется, для меня это будет слишком сложно, но спасибо, конечно… Вот лучше скажите, почему вы боретесь с расизмом, но не уважаете секс-меньшинства?

— Ну, расистов я не люблю, а с человеком другой ориентации я просто не буду общаться.

— Слушайте, а алкоголь вы употребляете?

— Нет.

— Прямо стрейтэйджер!

— Нет, я не стрейтэйджер. Могу выпить, если захочу. Шампанского, например. Пью дорогое шампанское, может, коньяк. «Дон Периньон», «Кристалл», «Асти Мондоро», если с девчонками, — оно сладенькое. Коньяк — «Хеннесси ХО», «Мартель», «Курвуазье». Вино, может, какое-нибудь — «Шато» или «Бордо».

— А покурить?

— Чушь, пройденный этап. В детстве курил, думал, это может открыть чакры, новое видение…

— Не открылось?

— И слава богу! Я свое откурил. И на Ямайке побывал, в музее Боба Марли — с растаманами местными.

— Обкурили весь музей?

— Не, в музее курить нельзя, рядом все курят, за углом.

— Тима, а какая у вас мечта?

— Глобальной мечты у меня нет. Я реалист-материалист. В детстве мечтал, конечно — хотел стать обезьяной и жить в зоопарке. Потом появилась цель, к которой я должен стремиться. Мечта — что-то расплывчатое и часто недостижимое.

— Каким вы себя видите завтра, через неделю, год?

— Завтра я, скорее всего, надену эту желтую куртку. Мне нравится желтый цвет.

— Цвет истериков?

— Неважно. Просто понравился цвет в этом сезоне. А дальше — не загадываю. Бог покажет.

— Вы верите в Бога?

— Конечно. Сто процентов. Я не придерживаюсь никакой религии — просто верю в Бога, в то, что он есть, не важно, кто он. Какой-то супермозг, который может уследить за всем, дать, отнять, прибавить.

— А с вашей верой в Бога у вас когда-нибудь было ощущение, что вы идете не туда?

— Внимательно слежу за знаками, которые Бог мне дает, которые судьба преподносит.

— Как в «Алхимике»?

— Ну почему сразу — в «Алхимике»? Просто я много всего изучил — и религию, и философию, много всяких дисциплин и наук. Я из очень культурной, высокообразованной семьи. Дедушка был заведующим Дома культуры. Другой дедушка состоит в Союзе писателей. У мамы три высших образования, у папы — два. Поэтому с соображаловкой и со знанием у меня все в порядке.

— Вас в детстве, наверное, ставили на стульчик и заставляли читать «Бородино» перед гостями?

— Да нет, я сам залезал. Классику изучал, в театральные кружки ходил. У меня было бурное детство.

— Бывают же люди! Я вот с вами как раз посоветоваться хотела. Стихи пишу и давно мечтаю в каком-нибудь проекте поучаствовать. Хотела вам как грамотному промоутеру показать. Выбрала самые сокровенные. Я почитаю?

— Давайте, конечно.

— «Угрюмый дождь
скосил глаза.
А за решеткой четкой
железной мысли
проводов
И на нее
встающих звезд
легко оперлись ноги…»

Похоже на ритм?

— Непонятно... Продолжайте, пожалуйста.

— «Но гибель фонарей,
царей
в короне газа,
гроба домов публичных
восток бросал в одну
пылающую вазу…»

Ну как? (Отрывок из стихотворения В. Маяковского «Утро» — прим. «Re:».)

— Ну интересно, в принципе.

— Или вот, очень грустное:

«…за морями, которым конца и края,
в темноте всем телом твои черты,
как безумное зеркало повторяя…»

Вы меня извините — я так расчувствовалась. Просто жуткая история была… Думаете, из этого можно что-то сделать? (Автор — И. Бродский — прим. «Re:».)

— Чувствуется стиль, конечно; только очень сложно для песни. Нужно проще и поскладнее. Ты должна внимательно изучить структуру песен, понять, как они пишутся, тогда получится.

— У меня еще много чего есть, я еще сказки пишу. Вам что-нибудь понравилось? Вы слушали вообще?

— Ну да, вот последнее понравилось, там, где про одиночество. Ты много куришь?

— Я? Да вы что? Эти стихи выстраданы и выплаканы. Это же любовь!

— Я просто спросил, ничего такого. Если любовь — тогда да, понимаю.

reakcia.ru