«Для меня оккупант — это тот, кто не признает права на независимость Эстонии и отрицает 50-летнюю оккупацию…» Широким шагом Март Лаар энергично шел по коридору. Полы белого халата мотало сквозняком, в правой руке сверкал скальпель. Он так всегда ходит на любимую работу, вскрывать нарывы Истории. А она, История, связанная и с кляпом во рту, всегда покорно ждет его в пыточной. Далее...

Внезапно к бывшему премьер-министру бросилась сидевшая до того на скамеечке, рядом с мальчиком лет двух, молодая симпатичная женщина. Лаар отпрянул и прижался спиной к стене, инстинктивно выставив вперед руку с хирургическим инструментом. Лезвие хищно блеснуло.

— Профессор! — воскликнула, заламывая руки, дама. — Это вопрос жизни и смерти! Дайте, наконец, ответ! Вы, только вы можете подарить мне полноценную жизнь!

— В чем дело? — спросил Лаар, расслабившись, и одобрительно оглядел ладную фигурку перед собой.

— Я — оккупантша? — с надрывом спросила женщина. Глаза ее подозрительно блеснули.

— Я — эксперт, а не аферист какой-нибудь, — ответил Лаар. — Это всякие там жулики и махинаторы консультируют на ходу. А моя работа требует сосредоточенности и анализа…

— Анализы надо сдать? — обрадовалась дама. — Так это я мигом!

— Вы меня не так поняли… — поморщился Лаар. — Да ладно…

И построжал лицом:

— Как у вас там с эстонским? Ну-ка, спойте гимн!


Отдаваясь эхом, коридор заполнили торжественные и проникновенные слова. После второго куплета Лаар остановил поющую, пожевал задумчиво бороду.

— Произношение неплохое, — оценил он. — Есть, правда, проблемки с задними гласными и дифтонгами… Но в целом — неплохо, неплохо… На уровне сету. А теперь станцуйте-ка каэраяан!

Дама, напевая себе под нос мелодию этого народного танца, пустилась в пляс.

— Поворот с притопом у вас просто классический, — одобрил Лаар. — А над изгибом с прихлопом еще работать и работать. Но в целом… Я не понял — в чем проблема-то?

— Иногда, — пожаловалась женщина, — мне кажется, что я — оккупантка. Или оккупантша. Что делать? Страдаю ведь.

Лаар потрепал ее по щеке.

— Тут все просто, — сказал он. — Для меня оккупант — это тот, кто отрицает 50-летнюю оккупацию. Если вы признаете оккупацию Эстонии — то не оккупант. И наоборот.

— Раньше я не понимала, что Эстония была оккупирована, — задумчиво вымолвила дама.

— Оккупантка! — воскликнул Лаар и отодвинулся.

— Потом признала, что Эстония была оккупирована, — продолжала его собеседница.

— Значит — не оккупантша! — обрадовался Лаар, снова пряча за спину вытянутый было перед собой скальпель.

— А теперь я точно уверена, что Германия Эстонию оккупировала. А насчет СССР — как-то сомневаюсь… — прошептала дама. — Я иногда такая противоречивая становлюсь, особенно когда задумываюсь…

Лаар опешил. С такой сложной ситуацией ему еще не приходилось сталкиваться.

— И с ребенком что делать — не знаю, — продолжала женщина. — Он пока не говорит, суждения никакого не имеет. Он кто?

— Он — на испытательном сроке, — строго посмотрел на мальчика Лаар. Тот заерзал. — Подрастет — там видно будет.

— Как все сложно… — тяжело вздохнула дама. — Получается, что количество оккупантов в Эстонии может с годами меняться. Может даже увеличиться… Признаешь — не признаешь… Вы-то кто? Из комсомольских активистов ведь!..

— Но-но! — назидательно произнес Лаар. — Не надо путать позорного оккупанта с благородным коллаборационистом! Да, было дело — мы с Ансипом и многими другими, состоявшими на службе у Советов, оккупировали Эстонию. Но делали это безо всякого удовольствия. Страдали при этом — просто неимоверно! Теперь — ваша очередь! А мальчик, кстати, у вас описался, — перевел он разговор на другую тему. Кивнул —и понесся себе дальше, к ожидающей его Истории.

— Ну что же ты? — укоризненно обратилась дама к сыночку. — Дядя ведь сказал, что анализы не нужны…

И они пошли в совершенно другую сторону.


Сайт-блог Михаила Стальнухина