Вообще-то, не совсем верно так ставить вопрос: «Как победить коррупцию?». В ближайшем будущем мы никого не победим. Но противодействовать коррупции и как-то уменьшить давление этих упырей в городской политике на нашу жизнь мы можем.

Далее...


О проявлениях коррупции мы узнаем из газет или от реальных людей. Масштаб проблем разный. Чиновник из социального департамента отобрал деньги на опекунство. Местные влиятельные люди хотят отнять парковку или арт-клуб. Несмотря на то, что у кого-то речь идет о сотнях евро, а у кого-то о миллионах, механизмы приблизительно одинаковые.

Есть два подхода в борьбе с этим злом: кто-то хочет бороться с коррупцией, а кто-то с коррупционерами. Одни хотят, чтобы не было повторяющихся явлений, а другие стремятся посадить конкретного коррупционера в тюрьму. На этой самой развилке люди, которые намереваются что-то предпринять, должны определить для себя, что именно они будут делать. Ведь это два разных вида деятельности. К примеру, полиция и прокуратура, которые хотят привлечь к ответственности депутатов Нарвского горсобрания А.Филиппова и Ф.Овсянникова, то ли умыкнувших городские деньги, то ли создавших себе особые условия для бизнеса. Не исключено, что по ходу дела возникнут идеи, которые помогут снизить системную коррупцию в городе, но в целом борьба с конкретными коррупционерами – отдельный вид деятельности.

В борьбе же с самой коррупцией надо запастись терпением. Ведь возможности для борьбы гражданского общества с коррупцией сильно ограничены. Дело в том, что гражданское общество не обладает правом сажать кого-либо в тюрьму или закрывать городские учреждения, которые, с нашей точки зрения, тотально коррумпированы. Мы можем только описать все это. Мы можем лишь организовать контроль. Даже имея доказательства, общество не может привлечь к ответственности. Поэтому, когда люди с головой бросаются в борьбу с коррупцией, пишут разоблачительные статьи с фактами и доказательствами, очень многие потом быстро разочаровываются. Даже когда вы всех уличили и разоблачили, ничего не происходит, потому что применять правовое насилие может только государство.

Конечно, прокуратура может возбудить дело, но при этом надо отдавать себе отчет в границах возможного. В государстве отсутствует чёткая правовая норма привлечения к ответственности по коррупционным делам в защиту общего интереса. Защита общего интереса у нас существует лишь в законодательстве по защите прав потребителя. То есть если мы отравимся тухлыми консервами, купленными в супермаркете, мы можем возбудить иск в защиту наших интересов, а если мы, как горожане, пострадаем от действия какого-то чиновника, аналогичной нормы найти не получится. Долгое разбирательство по гробовой на Рая, 3 в Нарве с нулевым результатом – яркий пример того, как сложно определить ущерб, особенно когда городские власти не способствуют расследованию…

Высшая форма гражданского антикоррупционного внешнего контроля – выборы. Равные и честные выборы – единственный инструмент предотвращения консервации коррумпированной элиты, особенно на городском уровне. Если нам не нравится, как наши городские власти организовали ремонт дорог, как мы можем сообщить им об этом? Просто не избрать в следующий раз. Не факт, что другие будут лучше, но мы потом их тоже не изберем. Таким образом, методом проб и ошибок мы найдем тех, кто будет понимать наши потребности. Выборы – это не идеология, это чистой воды антикоррупция в прикладном смысле этого слова. Второй уровень внешнего контроля – это непосредственное гражданское участие. Мы приходим и активно участвуем в реализации повестки дня того или иного городского департамента. Общественность говорит, что вот так делать нельзя, – и это реализуется на практике. Увы, сейчас у нас в городе все происходит иначе. Есть отдельно взятые примеры, когда городское собрание к этим советам прислушивается. Но, как правило, когда припечет и уже совсем горит огнём, как в ситуации с кладбищем на Рийгикюла.

Еще одна важная форма внешнего контроля – журналистское расследование. Это фундаментальная вещь в любом государстве, потому что СМИ – медиатор между властью и обществом. Расследовательская журналистика у нас в городе, к сожалению, умерла, так и не родившись. Те, кто умеют вести журналистские расследования, в местных газетах не работают. Да и ежегодные финансовые подпитки в карман некоторых нарвских СМИ из городского бюджета не способствуют появлению интереса у редакций к данному жанру.

Другая часть людей видит, что всё это просто бессмысленно. В октябре 2011 года телевизионная передача «Очевидец» занималась историей, в которой пожилая женщина из Нарвы и член Рийгикогу обвиняли городских чиновников в использовании недееспособных людей, раскрылась непрозрачная и по многим параметрам подозрительная городская система опекунской помощи. Государственный контроль выявил незаконную схему при строительстве городского дома попечения. А ответственный за всё это высокий чиновник уходит работать «на повышение» в министерство. Обществу дан сигнал: «Молодец мужик, хорошо устроился». И ничего не происходит.

Тут надо понимать, что настоящая борьба с коррупцией – крайне унылое и непафосное дело. Это утомительное сидение за столом с бумагами. Поэтому мысли о том, что вы всех разоблачите и на белом коне попадете на первую полосу DELFI, – лишь иллюзии.

Помните, кто посадил Аль Капоне? Аудитор, который сидел с бумагами 17 месяцев. В этом не было никакого пафоса. А гражданскому контролю, к сожалению, свойственно стремление к пафосу. Разоблачил кого-то – и, размахивая руками, бежишь рассказывать о том, что нашел коррупцию в мэрии. Но пока ты бежишь со своим флажком, те, кого ты нашел, быстренько все зашпаклевали, и опять никого не привлекли к ответственности. Поэтому важно помнить, что настоящая борьба с коррупцией – очень аккуратная серьезная профессиональная работа, которую надо выполнять в зависимости о того, какой результат вы хотите получить.

Всё возможно, было бы стремление.

Геннадий Афанасьев