В свое время эстонские социологи заговорили "о двух Эстониях" - о грозящем катастрофой для страны страшном социальном расслоении населения. Но уже более десяти лет замалчивается существование другой угрозы - "третьей Эстонии", представляющей собой отчужденную, виртуально сегрегированную неэстонскую часть населения, включая граждан Эстонской Республики. Разрыв между социально-экономическими показателями условий жизни титульной нации и остальных жителей стал уже двух-, а то и трехкратным.

Дискриминация есть, информации о ней - нет!

СМИ на эстонском языке, мягко говоря, не балуют наших читателей, зрителей и слушателей неприятной информацией о претензиях к Эстонии, высказываемых Советом Европы, ОБСЕ, ООН по поводу (не)соблюдения прав нацменьшинств, однобокого характера интеграции, слишком узкого толкования термина "нацменьшинства", проблем в сферах употребления языка, гражданства и безгражданства, а также доступа к информации, получения образования представителями нацменьшинств. Это сотни страниц текста.

Зато под постоянным прицелом находится Центр информации по правам человека во главе с Алексеем Семеновым, досаждающий своими регулярными докладами о массовых нарушениях прав человека в отношении нацменьшинств Эстонии. далее...

В Заключении Комитета ООН по ликвидации расовой дискриминации от 1 ноября 2002 г. указывается на то, что интеграционная политика Эстонии "может привести к трансформации интеграционной политики в ассимиляционную" (раздел С, ст. 355).

Второй доклад Европейской комиссии по борьбе с расизмом и нетерпимостью от 23 апреля 2002 г. фиксирует:

"… русскоязычное население подвержено риску маргинализации, исключения из общественных структур и процесса принятия решений; плохо представлено в частном секторе и в элитных группах общества" (раздел G, ст. 40),

"постоянное ухудшение экономического и социального положения этой категории жителей страны по отношению к этническим эстонцам" (раздел N, ст. 58), "Подобная ситуация может привести к… возникновению напряженной межэтнической ситуации" (раздел N, ст. 59).

Примечательно, что неприглядные факты и явления деликатно преподносятся всего лишь как возможные угрозы, хотя уже много лет эти угрозы – реальность: та же "маргинализация", например. Вовсе не "плохо", а попросту никак представлены нацменьшинства, особенно русское, в "элитных группах общества".

Но нашим властям и СМИ все это, как с гуся вода. В лучшем случае занимаются лакировкой ситуации, параллельно продолжая проводить откровенно дискриминационную политику.

В два-три раза проигрывая эстонцам

Такое положение складывалось исподволь, параллельно с успехами Эстонии, за которую ее всегда так хвалил Запад. Но, если разрыв в социально-экономическом положении между одинаково платящими налоги эстонцами и неэстонцами всегда и непрерывно рос, то ответ на вопрос, за чей счет успехи, ясен.

В представленном год назад Таллинскому горсобранию и общественности исследовании старшего научного сотрудника Института международных и социальных исследований Таллинского педуниверситета Эллу Саар утверждается, что возможности столичной русской молодежи трудоустроиться, получить образование, добиться карьерного роста в два-три раза ниже, чем у ее эстонских сверстников и в каждом случае чуть-чуть, но хуже, чем у представителей других нацменьшинств.

В цивилизованных странах равные стартовые возможности молодежи гарантирует образование. Если в начале 90-х годов прошлого столетия его уровень был равный, то, по данным переписи населения 2000 года, уровень образования живущих в Таллине неэстонцев в возрасте 15-29 лет заметно отставал от такой же категории эстонской молодежи. Так, в возрасте 20-24 лет в вузах училось две пятых эстонцев и менее четверти неэстонцев.

В 2002 году безработица среди русских молодых людей была в два раза выше, чем среди эстонских парней и девушек. Из работающих "синими воротничками" в Таллине работает меньше 20% эстонской молодежи, а вот русской – половина. Каждый третий из трудоустроенных эстонских парней и девушек выбиваются в начальники. Русские и русскоязычные – в три раза реже.

Социологи установили – чтобы занять одно и то же рабочее место, представителям русской молодежи в Таллине, даже при безупречном владении государственным языком, надо быть более образованными, чем эстонским сверстникам. Что касается зарплаты, то к высокооплачиваемым относится каждый второй эстонец и лишь каждый четвертый неэстонец.

Если не чужие, то и не свои

Этим и объясняется подогреваемая СМИ и политической элитой Эстонии нетерпимость к неэстонцам и, прежде всего, к русским. "Русской угрозой" политики смягчают недовольство народа трудностями и просчетами переходного периода. Лучшее социально-экономическое положение эстонцев поддерживается за счет дискриминации неэстонцев.

Не потому ли 90% колющихся наркоманов – русские, а русские женщины средних лет относятся к группе риска? Не потому ли только треть русской молодежи Эстонии хотела бы продолжить учебу здесь, и лишь четверть собирается работать здесь. Остальные, наверно, не самые худшие, стремятся за рубеж.

Почему в том же Таллине действует несколько муниципальных элитных средних учебных заведений для эстонских детей и ни одного – для русских? Почему в органах столичного местного самоуправления работает менее 20% неэстонцев, да и то не на руководящих должностях, в то время как их чуть больше половины населения столицы? Вопросов - уйма.

Но прошлогоднее обращение эстонских социологов с призывом хоть что-то предпринять для сокращения разрыва между социально-экономическим положением эстонцев и неэстонцев не находит поддержки. Как не были поддержаны и стремление "русских" депутатов-центристов создать комиссию по делам нацменьшинств, а также предложение Агу Лайуса из Института Яна Тыниссона о воссоздании в мэрии Департамента интеграции.

После сомнительного ареста и отстранения от должности вице-мэра Таллина Владимира Панова по ТВ было заявлено: этот случай - лишнее подтверждение того, что русских нельзя пускать во власть… Неужели все настолько неполноценны?

Опора на собственные силы

Русские и русскоязычные жители Эстонии были убеждены, что с принятием Эстонии в Евросоюз и НАТО решится проблема безгражданства, что Эстония наступит на горло собственной исторической боли и не только избавится от русофобии, но станет вместе с местными русскими учиться жить по европейским правилам.

Увы, люди поставлены перед фактом: в собственной стране они – чужеродный элемент, которому на определенных условиях (читай - с ограничениями) разрешается существовать в Эстонии. До того дошло, что им отказывают даже в том, чтобы зваться национальным меньшинством, как это понимает международное право. Рамочную конвенцию о защите национальных меньшинств Рийгикогу ратифицировал с условием, что она будет распространяться только на граждан ЭР.

Организуются пиар-кампании, в ходе которых зарубежные политики, к примеру, социал-демократ депутат Европарламента от Финляндии Улпу Ийвари или финский ученый Юхани Корттейнен заявляют, что в Эстонии нет проблем с нацменьшинствами.

Однако неэстонское население не хочет быть и заложником межгосударственных отношений (даже их улучшения) между Эстонией и Россией. Когда недавно по государственному российскому телеканалу крупный госчиновник РФ Владимир Степашин, укоряя, призвал местных русских учить эстонский язык, то он ступил в лужу. А кто с этим сегодня спорит?

Дело вовсе не в языке, и исследованием Эллу Саар доказано, что владение эстонским не дает русским особых преимуществ.

Проблема в том, что последние десять лет русское население реально поставлено на колени, сознательно осуществляется его отчуждение от эстонского общества. Все, кто искренне заинтересован в создании гражданского, а не моноэтнического общества в Эстонии, должны уяснить, что нам нужна не интеграция (читай - ассимиляция), на которую впустую ухлопаны десятки, если не сотни миллионов долларов. Нам нужны равные с эстонцами права. И на бумаге, и в жизни.

Потому, что не местные русские – причина исторической несправедливости и печальных страниц исторической памяти эстонского народа. Потому, что трудно понять, почему одной нации, пусть даже титульной, позволяется строить свое благополучие за счет нацменьшинств. Потому, что местные русские, до сих пор считавшие себя такими же хозяевами Эстонии, как эстонцы, должны стать ими и де-юре. С 1 мая они уже не будут ждать или просить, они потребуют соблюдения всех международных норм в межэтнических отношениях.

Но, поскольку русская община отброшена государством в своем развитии лет на 10-15 назад, то ее представители поначалу не смогут составить конкуренцию эстонцам. Потому государство же должно пойти на определенные уступки, создав для представителей двух общин равные возможности.

К примеру, можно будет рассмотреть вопрос о квотах представительства неэстонцев в парламенте, в местных самоуправлениях. Короче, надо будет реализовать многое из того, что рекомендовано комиссиями и комитетами ООН, Совета Европы, Евросоюза, ОБСЕ. Только после этого можно будет говорить об исчезновении "третьей Эстонии".