Мужчина проработал два года на основании устного трудового договора, выполняя обширный спектр услуг в отношении фирмы и в итоге не получил ни цента. Суд же решил дело не в его пользу.

Далее...



Шесть лет назад два предприимчивых мужчины решили открыть в Эстонии свой бизнес — сдавать в прокат велокарты (так называют 3-4-колесные транспортные средства для детей и взрослых, ”веломобили”). В образованном паевом товариществе одним из членов правления стал Михаил (имя изменено), другим — житель Латвии Олег.




Михаил считал Олега своим работодателем, с которым он договорился, что будет работать менеджером предприятия. В его рабочие обязанности входил поиск мест, в которых можно было бы организовать прокат велокартов, получение необходимых разрешений со стороны местных властей, поиск работников, решение вопросов с трудовыми договорами, обучение работников, составление рабочих графиков. На плечи Михаила легла также проверка движения денежных средств предприятия, составление текущей отчетности, обслуживание и ремонт инвентаря.

По словам Михаила, стороны договорились о том, что он будет получать с апреля по сентябрь 959 евро в месяц наличными, а в другие месяцы — по 479 евро. При определении оплаты труда учли также, что будут сверхурочные и командировки. Оба жили в то время в Риге, но бухгалтерию паевого товарищества вели в Пярну.

Причина, по которой Михаил обратился в суд, была простой: за два года он не получил ни цента зарплаты.

Раздор начался с того, что в один из дней Михаила не допустили к работе, он должен был передать Олегу все деньги предприятия, но в то же время ему не дали возможность деньги собрать. Когда Михаил спросил о зарплате, ему пообещали ее выплатить, но это так обещанием и осталось. В качестве предлога, чтобы не платить ему, Олег обвинил Михаила в воровстве.

Михаил посчитал, что за два года он должен был получить зарплату в объеме 16 777 евро, брутто.

Сперва Михаил обратился в комиссию по трудовым спорам, чтобы востребовать недополученную оплату труда и пени. Комиссия сочла, что собранные доказательства не позволяют установить факт наличия рабочих отношений, и прекратила производство.

Затем Михаил подал исковое заявление в Пярнуский уездный суд. Он считал, что для подтверждения трудовых отношений достаточно того обстоятельства, что для организации работы ему приходилось получать указания от другого члена правления. Также в распоряжении Михаила были полученный от фирмы рабочий телефон и рабочие принадлежности, а кроме того у него было право покупать на собранные деньги запчасти для ремонта велокартов.

По словам Олега, паевое товарищество было создано по обоюдному соглашению о том, что Михаил станет пайщиком предприятия и членом правления без дополнительного денежного взноса. Михаил же якобы стал действовать как фактический пайщик и руководитель фирмы. Никаких распоряжений от другого члена правления он не получал, и за несколько месяцев до окончания сотрудничества мужчины оформили письменное соглашение о предыдущем сотрудничестве, дальнейшем сотрудничестве и расчетах. Каждый из мужчин должен был внести в предприятие 10 тысяч евро, что Михаил и сделал.

Уездный суд также решил, что факт отношений начальник-подчиненный в случае Михаила и Олега доказать невозможно. Письменного договора между мужчинами не было. У Михаила отсутствовали также доказательства того, что он требовал заключения договора. Таким образом, у него нет оснований требовать оплату труда, постановил суд.




Михаил обжаловал решение в окружном суде. Он не был согласен с тем, что отсутствие письменного трудового договора исключает наличие трудовых отношений. Михаил утверждал, что руководствовался указаниями работодателя, то есть Олега.

Окружной суд подтвердил, что решение уездного суда в резюмирующей части — верное. Он также не смог найти ничего, что могло бы подтвердить трудовые отношения между Михаилом и Олегом. Таким образом за двухлетнюю работу Михаил не получил ровным счетом ничего.