Врачи бьют тревогу — всё чаще нарушение мозгового кровообращения происходит у мужчин и женщин до 50 лет. Дарине было 24 года, когда она попала в больницу с сильнейшей головной болью и только по счастливой случайности ей успели сделать операцию вовремя. Героиня этой статьи рассказала, как инсульт научил ее радоваться простым вещам.

Далее...



Инсульт у меня случился 31 января 2019 года. В тот день ничего не предвещало беды. Я вместе с коллегами поехала в картинг-центр. И когда проходила круг на большой скорости, почувствовала невыносимую боль – словно что-то взорвалось в голове. Мне стало плохо, я сжала зубы и подумала: «Главное – не упасть в обморок». После чего потеряла сознание, и мой карт на полном ходу врезался в ограждение.

Минут через двадцать я очнулась. Пока ждали скорую, я сама передвигалась, выходила на улицу, хотя в таких случаях человек должен находиться в горизонтальном положении. Просто окружающие не знали толком, что со мной случилось и что нужно делать. Помню, как ехала на скорой, как долго ждала очереди на прием. Дежурный доктор направил меня в реанимацию, и уже на следующий день врачи приняли решение об операции. У меня был геморрагический инсульт – произошел разрыв артериальной аневризмы. К моему огромному счастью, это случилось прямо во время операции и поэтому последствия инсульта оказались минимальными. Сама операция длилась около шести часов. Врачи сказали моей маме, что шансы выжить – 50 на 50.

Когда мы ехали в скорой, я слышала, как фельдшеры обсуждали, куда меня везти. Кто-то предложил в травмпункт, так как предполагалось, что я просто сильно ударилась во время заезда. Но потом все-таки приняли решение везти меня в городскую больницу № 39, где есть нейрореанимационное отделение.


Уже после инсульта я проанализировала свое состояние, чтобы разобраться, как это случилось. И поняла, что у инсульта были предвестники. Так, за несколько дней до Нового года мы с подругами собирались в Европу. Накануне я много работала, накопились стресс и усталость, и хотелось поскорее улететь. 26 декабря я вышла из подъезда с тяжелыми сумками и впервые почувствовала резкую головную боль. Когда села в такси, меня затошнило. Но я не придала этому значения: мол, пройдет. Мысли обратиться к врачам не возникло. Мне хотелось спокойно улететь на отдых. Примерно через сутки меня отпустило: голова уже не болела, но все же чувствовался определенный дискомфорт. Прилетев домой, вышла на мороз – и опять голову пронзила резкая боль, подступила тошнота. После этого случая я обратилась к неврологу. Мне сделали МРТ, но никакой патологии не нашли. Врач решил, что боль возникает на фоне остеохондроза шейного отдела, и назначил курс физиотерапии. А через 2 недели случился инсульт.

Тогда я об инсульте практически ничего не знала. Уже потом выяснила, что у бабушки были инсульт и инфаркт. Правда, ей было на тот момент 72 года. Как и многие из нас, я думала, что со мной этого никогда не случится. Нам кажется, что это где-то, когда-то, но в моей жизни никогда не будет. К сожалению, это случается.

То, что происходило в реанимации, я помню смутно. Помню, что перед операцией нужно было подписать документы, а еще сказали, что необходимо побрить голову. Первая реакция: «Нет!» Меня стали убеждать, что это необходимо, поскольку будут делать трепанацию. Так в одну минуту я лишилась густых и длинных, по лопатки, волос. Меня очень поддержали медсестры, работающие в реанимации: говорили, что такая «стрижка» мне тоже очень идет и обещали прийти пить чай, когда переведут в обычную палату. Во время операции повредили мышцу глаза, и некоторое время он сам не открывался, а при открытии смотрел в другую сторону.


Когда ты помнишь себя симпатичной девочкой с длинными волосами и пухлыми губами, а после болезни видишь в зеркале лысую девушку со шрамом и с закрытым глазом – это тяжело. Но я достаточно быстро приняла ситуацию. Первая мысль при взгляде на себя была такая: «Как хорошо, что у меня маленький нос и правильная форма черепа!» Вторая: «Хочу устроить фотосессию с лошадьми». И потом эта идея меня очень поддерживала.

Для человека, перенесшего инсульт, невероятно важно участие родных. Благодаря сильнейшей моральной поддержке близких я настроилась на выздоровление. В первую очередь хочу сказать спасибо моей маме Ларисе Михайловне. Еще когда я лежала в реанимации, в голове билась единственная мысль: «Мне надо увидеть маму!» И вот как-то я открываю глаза и вижу, что ко мне в палату с улыбкой заходит мама. С этого времени я успокоилась, сказала себе: «Всё будет хорошо!» – это переломный момент в моей борьбе с болезнью.


После инсульта самыми опасными являются первые две недели, когда ситуация может измениться и человек может в любую минуту умереть. Мама постоянно находилась рядом. Она говорила: «Все будет хорошо». Это ее любимая фраза по жизни. Мама смотрела на меня и улыбалась. Конечно, ей было очень тяжело: когда она выходила из комнаты, то плакала. Но потом возвращалась в палату и заряжала меня. Еще мне очень помогали друзья, во многом благодаря их участию я пошла на поправку. Конечно, накрывало полное отчаяние, но по себе знаю, что физическое восстановление начинается тогда, когда ты настроен выздороветь. Позже я познакомилась с девушками, которые тоже перенесли инсульт в раннем возрасте, 26–30-летние. В беседе мы все сошлись на том, что первым делом нужно восстановиться морально.


Самым тяжелым для меня стало сообщение врачей о том, что в ближайшие полгода мне ничего нельзя. Под запретом оказалось всё, что я любила: кофе, тренировки, перелеты, баня, ванна, минимальное присутствие солнца, вождение автомобиля. До инсульта я была человеком с длинными волосами, которому все можно, а тут ты лысая девочка с закрытым глазом, которой ничего нельзя. Когда ты гиперактивный и постоянно куда-то бежишь в потоке дел, очень тяжело принять такие перемены.

Уже в первую неделю после инсульта я спрашивала врача: «Когда меня выпишут? Мне надо на работу, у меня проекты, они без меня не справятся». Даже мысли не возникало, что здоровье важнее. Это понимание пришло позже, когда я начала осваивать новый для себя образ жизни.


После инсульта у меня было легкое онеменение левой руки и небольшая потеря памяти.

Например, я не могла назвать грушу грушей, так как не помнила это слово. Плюс были сложности с формулировкой: начало брала у одного слова, окончание - у другого.

Чтобы скорее восстановиться, я самостоятельно занималась дома: раскрашивала детские раскраски, выполняла какие-то несложные задания. Книги читала и параллельно слушала аудиозапись, потому что визуальная информация не воспринималась. Такая упорная и конкретная работа шла почти два месяца. К сожалению, не бывает, чтобы последствия исчезли раз и навсегда. Даже сейчас, спустя девять месяцев, у меня периодически проявляются «особенности» мышления. Врачи говорят, что восстановление занимает минимум год.


До болезни я возглавляла отдел маркетинговых исследований. Руководителем я стала в 22 года. Моя работа заключалась в решении проблем. По сути я находилась в постоянном стрессе, всегда на связи. Даже дома я практически каждый вечер открывала ноутбук и продолжала работать. Так было всегда: если мне нравилось какое-то дело, я погружалась в него с головой. Причем неважно, работа это или хобби. Это моя личная ошибка. Постепенно усталость и напряжение накапливались. Ко всему прочему я гиперответственный и очень эмоциональный человек. Думаю, в сумме это и привело к инсульту. Буквально накануне приступа я отправила коллеге сообщение: «Я закончилась».

Теперь понимаю: если бы не болезнь, то я так и не вырвалась бы из этого потока и работала до сих пор, не испытывая удовлетворения. Теперь понимаю, что в моей жизни был диссонанс: я хотела одного, а делала другое. Хотелось спокойствия, вести размеренную жизнь и ходить в театр, но я постоянно куда-то бежала, что и привело к таким последствиям.

Я благодарна инсульту за то, что он произошел. Болезнь заставила меня переоценить многие вещи. Я обрела спокойствие. Теперь мне не хочется так отчаянно «рвать» какую-либо работу. Могу «без дела» проводить время, смотреть фильмы, не заглядывая в телефон, просто отдыхать, расслабляться. Теперь я понимаю, насколько ценна сама жизнь. Важно получать эмоции, любить близких и уделять им время, надо путешествовать, знакомиться с новыми людьми, развиваться осознанно и гармонично.

Такое перестраивание тяжело мне дается. Я всегда была человеком, которому нужно всё сейчас и сразу. Попусту терять время для меня совершенно недопустимо. Сейчас я понимаю, что какие-то моменты нужно отпускать и не придавать большого значения негативным ситуациям. Главное – принимать себя такой, какая ты есть, а переживания направлять, например, на добрые дела. Теперь я учусь беречь себя. Мне дан урок, и хватило одного раза. Надеюсь, больше меня учить не станут.


В период восстановления после инсульта иногда казалось, что больше ничего хорошего в жизни не будет, что я никогда не создам семью. Это естественно. Но я настроила себя, что это лишь этап и все пройдет. Сегодняшняя Дарина более улыбчивая, не такая упорядоченная, более расслабленная, более творческая и открытая. Что еще? А, да, у меня появился шрам, и я стала блондинкой, хотя раньше об этом и думать не хотела. Теперь понимаю: ни от чего нельзя зарекаться. Сейчас потихоньку начала заниматься спортом, отращиваю каре, веду «Инстаграм» и ищу дело по душе. Как говорит мама, «тебе можно всё, только аккуратно».

Тем, кто пережил инсульт и восстанавливается сейчас, хочу сказать – не отчаивайтесь. Заряжайте себя хорошими эмоциями, смотрите на людей, которые победили болезнь. Если у вас не будет нужного морального настроя, у вас ничего не получится. Ищите поддержку у своих близких. Общайтесь с людьми, которые заряжают вас на позитив и говорят, что все будет хорошо. Не ленитесь, занимайтесь, проверяйте себя на прочность – каждый день делайте чуть больше, чем вчера. За это вам обязательно воздастся сторицей. Всем читателям желаю крепкого-крепкого здоровья.

cosmo.ru