Эстония представляет собой европейский феномен: здесь продолжает работать каждый второй пенсионер, в то время как в среднем по Евросоюзу — лишь каждый восьмой. Официальная риторика преподносит это как триумф концепции активного долголетия, однако за этой впечатляющей статистикой скрывается не столько личный выбор пожилых людей, сколько симптом глубокого системного сбоя. Далее...

Позитивный образ энергичного пенсионера, который трудится ради самореализации, разбивается о суровую финансовую реальность. С одной из самых низких в ЕС пенсий по покупательной способности, для многих пожилых эстонцев работа — это не хобби, а необходимое условие выживания. Пенсия перестала быть заслуженным отдыхом и превратилась в социальную доплату к зарплате, а выход на нее — в формальность, не меняющую трудового статуса человека.

Эта ситуация разворачивается на фоне неумолимой демографии: население Эстонии стареет, а число работников, платящих налоги, сокращается. В этой математике есть только два способа сбалансировать пенсионную систему: либо привлечь в страну новых налогоплательщиков, либо заставить старых работать дольше.

В Эстонии пожилые работники оказались идеальной заменой: они дисциплинированы, опытны и не требуют высокой зарплаты, имея пенсионную «подушку безопасности». Так сложился негласный общественный договор, удобный для всех: экономика получает недостающие кадры, бюджет не испытывает давления, а политики избегают непопулярных разговоров о миграции.

Однако эта удобная модель опасна, поскольку она превращает пенсионера из человека, заслужившего отдых, в «недоушедшего работника» — временный ресурс для латания демографических дыр. Ведь высокая занятость пожилых — это не история про их выбор, а симптом того, чего Эстонии остро не хватает: активной миграционной политики, молодой рабочей силы и по-настоящему работающей пенсионной системы.


Источник