«Председатель нашего товарищества требует с меня суммы за какие-то услуги. А за какие — непонятно, потому что на просьбу обосновать требование председатель присылает письмо на двух листах на эстонском языке, пишет «МК-Эстония» . Она — русская, я тоже. Но на повторную просьбу написать то же самое на русском она отвечает, что за нарушение Закона о языке товарищество могут оштрафовать — до 2600 евро. Неужели это так?» - задается вопросом жительница столицы Людмила.

Далее...



В своем письме председатель ссылается на Закон о языке, в частности, статьи 4, 17, 23 и 33. Якобы согласно им любая информация, которую КТ предоставляет члену товарищества, должна быть на эстонском языке.

Глава Языковой инспекции Ильмар Томуск говорит, что, согласно статье 6 Закона о языке, у каждого есть право (!) на делопроизводство на эстонском языке в квартирном товариществе. Но делопроизводство в КТ (протоколы общих собраний, планы хозяйственной деятельности и отчеты, информация для общественности) должно быть на эстонском.

«Если член товарищества требует от правления ответы на свои вопросы на эстонском, правление обязано предоставлять их тоже на эстонском. Но если правление и член товарищества договорятся между собой, что им подходит для общения и обмена информацией русский язык, то они могут свободно общаться и на русском», - говорит Ильмар Томуск.

«Учитывая нашу практику надзора, опасность получить штраф маленькая.

Другой раз между правлением и членами товарищества возникают споры и разногласия, и русскоязычные члены товарищества обвиняют правление в том, что оно не дает ответов на эстонском, жалуясь в Языковую инспекцию, - говорит Ильмар Томуск. - Но если в товариществе нормальные, дружественные и рабочие отношения, то для неофициального общения между собой по договоренности можно использовать и другие языки, кроме эстонского».

Данил Липатов из юридического бюро Progressor говорит, что Закон о языке регламентирует использование эстонского языка коммерческими и некоммерческими объединениями и их работниками прежде всего в контексте защиты основных прав и общественных интересов.

«Это значит, когда затронуты вопросы безопасности общества, общественного порядка, публичного управления, образования, здравоохранения, защиты прав потребителей и безопасности труда. Требования по использованию эстонского языка и уровню его владения должно быть обосновано вышеуказанными целями», - говорит юрист.

Он добавляет, что в данном случае запрос члена товарищества не был связан с общественными интересами и не подпадал под действие Закона о языке. «Могла возникнуть бытовая проблема взаимопонимания людей, общающихся на разных языках, но, как следует из обстоятельств, русский язык был понятен обеим сторонам переписки», - говорит Липатов.

«По своей сути, Закон о языке не предписывает, что общение внутри товарищества должно вестись только на государственном языке», - подытоживает Данил Липатов.

Представитель Эстонского союза квартирных товариществ Раймо Йыгева вообще считает, что делопроизводство в товариществе должно происходить на двух языках.

«Если человек не понимает, о чем говорят, как он может голосовать за взятие кредита или реновацию дома?» - задается вопросом Раймо Йыгева.

Он убежден, что и протоколы собраний должны быть и на русском языке, и объявления об общих собраниях с повесткой дня, и другие документы, касающиеся финансовой и хозяйственной деятельности.

«Чтобы даже те, кто не знает языка, могли понять, куда идут их деньги», - заключает Йыгева.


«МК-Эстония»