11 августа в Энергетике был аншлаг. Выступала известная фолк-исполнительница русских народных песен и романсов - Пелагея. Мы предагаем нашим читателям ее интервью, данное для газеты "МК-Эстония".

Для портрета мы выбираем героинь чаще всего по типу “хочу быть, как она”. Однако сегодня посмею вас, и себя в том числе, огорчить - невозможно быть похожей на Пелагею Ханову, удивительной красоты и таланта девушку.

Мало кто с трех лет начинает стучать на машинке рассказы, к 18 годам становится “национальным достоянием” и собирает стадионы слушателей. Мы не будем такими, как она, уже никогда, но мы можем радоваться тому, что живем с ней в одно время, и иногда имеем удовольствие послушать ее неповторимый голос вживую. далее...

– Пелагея, ты у нас в стране частый, но всегда желанный гость. У тебя уже сложилось какое-то представление об Эстонии?

– Я ждала прибалтийских гастролей. Публика здесь особенная. Огромное впечатление на меня произвело местечко возле озер Лейго, где мы только что дали концерт. Уже давно никакие мероприятия не были для меня такими запоминающимися.

– Где тебе больше нравится выступать, под открытым небом или в клубах?

– В любом случае в каждом месте есть своя специфика. Мне нравится выступать, неважно - где.

- Какие у тебя отношения с прессой? Хочу задать вопрос, на который Филипп Киркоров отреагировал неадекватно. Ваш репертуар – романсы, старинные песни, перепевы известных современных вещей. Одним словом, римейки. Почему в вашем творчестве так много римейков?

– (Смеется очень громко.) Во-первых, отношения в прессой у меня хорошие. Наверное, я не так сильно замучена ею и не столько лет нахожусь под ее пристальным вниманием, как Киркоров. Вообще, мне интересно общаться с людьми. Во-вторых, у нас не римейки, а скорее цитаты. Мы же не выдаем эти песни за свои, и если у композиции есть автор, то всегда его называем. Допустим, пинкфлойдовский Dark Side of the Moon, как мне кажется, по эмоциям очень подходит нам. Так почему бы нам не процитировать эту песню?

– А как же авторские права?

– Но мы же просто исполняем, а не выпускаем на дисках. У некоторых вещей вышел срок, в течение которого нужно платить авторские, и они стали, что называется, классикой. А некоторые посвежее мы просто исполняем на концертах, например, кусочек из фильма “Пятый элемент”. И это можно услышать только живьем.

– А бывают ли неудачи на сцене?

– Конечно. Только замечаю их я одна. Работа с живым звуком всегда сопряжена с изменениями, как кардиограмма, и в этом прелесть концертов, это их жизнь.

– Судя по всему, работа занимает у тебя много времени. Не теряешь ли ты из-за этого в образовании, в личном развитии? Успеваешь читать?

– Я постоянно читаю, в автобусе, в самолете. Я так отдыхаю, не люблю тупо смотреть в окно. Слушаю музыку. Всегда хожу с плеером, обожаю Бреговича, Макферрина, Карузо. Из русских воспринимаю исключительно “5nizza”. Этих ребят я считаю самыми лучшими музыкантами на данный момент в России.

– А в публикациях называют “национальным достоянием” именно тебя. Каков он, груз ответственности от всенародного признания?

– Мне на самом деле все равно, как меня называют, все эти эпитеты проходят как-то мимо меня. Я не нефть и не газ, я не чувствую себя национальным достоянием.

– Пишут, что ты написала первый рассказ в три года. Он сохранился?

– Нет, но я помню, что он был о клетчатых котах. В детстве я была безумным ребенком, странной, какой-то “отдельной” девочкой. Мы жили в Питере на Пушкинской, 10 – известный дом, где жили Борис Гребенщиков, Юрий Шевчук. У нас была квартира – мастерская художника-абстракциониста. Я всегда общалась с людьми старше меня, художниками, музыкантами. По гуманитарной линии, наверное, благодаря им тоже, я состоялась. А вот по математике – полный ноль.

– А сколько тебе лет по ощущениям, ведь социализацию ты начала, получается, очень рано.

– Я внутренне старше, чем есть. Хотя ребята из группы возятся со мной, как с ребенком. Но бывает так, что не получается быть маленькой – слишком много знаешь и понимаешь больше, чем нужно.

– Женщине лучше всего находиться в приятном неведении, верно?

– Абсолютно точно. Я наблюдаю в последнее время, что самые счастливые женщины – глупые, и чем глупее, тем счастливее.

– Ты очень несчастна?

– В каком-то смысле, да.

– Тебя узнают на улице?

– Нет, и я рада этому.

– Не могу не спросить – у тебя есть бойфренд?

– Да, и он опять же старше меня – ему 25.

– У вас есть совместные перспективы на будущее?

- Если будет чуть-чуть посильнее и поумнее, то да.

– А что ты умеешь по женской части: готовить, шить, варенье в банки закатывать?

– Не шью, и мне от этого так стыдно. Моя мама великолепно шьет. Готовлю изредка, раз в несколько месяцев, умею все и почему-то всегда получается, объективно, вкусно.

– Чем ты занимаешься в свободное время, кроме чтения?

– Встречаюсь с друзьями, а когда ребята из “5nizza” приезжают в Москву, меня просто нет ни для кого, я – с ними.

– Они сильно повлияли на твое творчество?

– Да. Я много слушала эту группу, училась звукоизвлечению у них. Вот в сентябре выходит их новый альбом. Я, конечно, его уже слышала, и это что-то фантастическое!

– Надо ожидать совместных записей?

– Мы готовим и скоро выпустим дуэт. Еще я планирую спеть с группой “Дети Пикассо”.

– Какие у тебя планы на будущее?

– Хочу прыгнуть с парашютом и получить водительские права. Мне уже исполнилось 18 лет, и наконец-то я смогу водить машину. Я боюсь ездить в метро, меня пугает толпа. Если на концертах я как-то могу ею управлять, то в метро я понимаю, что это невозможно. Хочу взять еще одного музыканта в группу. Но это пока мечты, мечты...

– Ты хорошо зарабатываешь? Ты же даешь работу всей группе “Пелагея”?

– Я совершенно не имею представления, сколько я зарабатываю. Всем занимается моя мама, она с нами везде ездит и занимается организацией выступлений.

– Передай, пожалуйста, в таком случае маме наш земной поклон за тебя и просьбу привозить группу “Пелагея” в Эстонию почаще.


Ксения РЕПСОН
Фото Алексея БЕЛОВА